– Эй, ты едешь или нет?! – кричит таксист.

Коннор подбегает ко мне, подхватывает на руки и кружится, осыпая поцелуями шею.

– Я знал, я был уверен, Энджел ты мой! – Он так и светится от счастья. – Я тебя обожаю! Мне будет тебя страшно не хватать. Как только доберусь – позвоню, и мы все обсудим. Теперь ты будешь ждать меня; я уезжаю с легким сердцем!

Так и дошли до двери, целуясь и не разнимая объятий; я не сказала ни слова – разве что старалась изобразить подобие радости под стать его чувствам; все смешалось в водовороте объятий, слез, хватания чемоданов, выскакивания из двери, возвращения за паспортом, объятий и снова прыжка за дверь. Наконец, я за ним закрываю, устало тащусь к окну и провожаю взглядом такси, которое скоро исчезает во мраке ночи, увозя моего парня. Опускаю окно, прислоняюсь лбом к стеклу и вздыхаю:

– Уф, что же я натворила.

– С добрым утром, юная дева, наша дорогая невестушка. Пора примерять фату и свадебное платье.

В испуге открываю глаза и обнаруживаю, что спала на животе и во рту ни капли влаги, будто всю ночь сосала шариковый дезодорант.

– Ну что еще? Зачем? – хрипло выдыхаю я, в первый миг пробуждения надеясь, что предыдущий раз мне приснился и то, что я приняла предложение Коннора за несколько секунд до того, как он выскочил из двери и прыгнул в стоящее под парами такси, – плод моего воображения.

И в это время замечаю, что склонившееся надо мной лицо принадлежит не моему возлюбленному, а Мег. Она чем-то сильно воодушевлена и готова взорваться от радости, осыпавшись мелкими хлопьями прямо на мой ковер.

– Зачем? Зачем? – вопит толстушка, сдергивая с меня одеяло. – Потому что ты замуж выходишь, моя дорогая, времени в обрез! Нужно подыскать платье, туфли, вуали и цветы, у-у-ух! И подружек невесты! Пожалуйста, пусть я буду подружкой! Я, конечно, напрашиваюсь, но знай, из меня получится классная подружка, вот увидишь. Только можно мы с этой тощей папуаской Кери будем в совершенно разных платьях, а? Отлично. – Она хлопает в ладоши перед моим ошеломленным лицом. – С нарядами разобрались. Давай, сестрица, поднимайся. Скорее, скорее, я с ума сойду от волнения!

Так, лежа на животе, смотрю на Мег и вдруг чувствую – сейчас стошнит.

– Я пока не могу выходить замуж, – скулю я. – И согласилась я всего пять минут назад. – С превеликими муками пытаюсь занять вертикальное положение и хватаюсь руками за голову. – Нет, пожалуйста, только не сейчас. Не заставляй меня выходить замуж сегодня. Мне это не по силам, я не выдержу. И не готова – надо мыслями созреть.

Мег, склонив набок голову, смотрит в мое заплаканное лицо – и вдруг, задрав кверху нос, заходится оглушительным смехом. Надув губы, жду, когда же веселье поутихнет.

– Ах ты, глупышка. Совсем сбрендила. – Она так и лопается от смеха. – До свадьбы еще далеко. Он и предложение-то сделал тебе только вчера, за один день тут не подготовишься. Ух ты, вот здорово будет: Энджел – нареченная невеста. – Мег опять разражается диким хохотом и торопливо цокает каблучками, направляясь на кухню.

– Ох. Да, кстати, – вывалившись из кровати, обшариваю пол в поисках моего любимого серого трико. – А как ты узнала? Коннор предупредил?

– Не-а, – кричит из соседней комнаты Мег, – ты сама звонила из ресторана! Не помнишь, глупыш? Вчера вечером. У тебя голос такой был на автоответчике, будто ты не в себе, я даже не поняла, то ли это из-за предложения, – последнее слово она выкрикивает на таких децибелах, какие способны услышать лишь собаки, – то ли перебрала с «бодрящим сочком».

– «Бодрящий сочок» тоже был, – подтверждаю из спальни, держась за егозящий живот. – Очень дорогой, очень пузыристый «сочок».

– Ясно, дорогуша. Тогда не раскаивайся, вполне объяснимо, что ты так надралась: не каждый день девушке делают предложение. Конечно, за исключением…

– Кери Дивайн, – говорим мы в унисон.

– Ты не сказала по телефону, что согласна, – продолжает Мег, громко бренча чашками, – но я уже знала твой ответ.

– Хм… – Я качаю головой и ворошу волосы, прищуренно глядя на себя в зеркало.

На сегодня прическа «я у мамы вместо швабры» вполне сойдет. Беру в ладонь немного пенки и наношу на всклокоченную шевелюру, устраивая ее в острые, беспорядочно расположенные на голове пучки. Надеваю белую футболку (благодаря Коннору в комоде сложена стопочка чистого белья) и линялый розовый свитер. Натягиваю носки и скоро оказываюсь на кухне, где Мег брезгливо морщит свой поросячий носик, проверяя содержимое чашек.

– Господи, Энджел, да у тебя тут как в каморке нищей студентки, – смеется она, опрокидывая расписную кружку с отколотыми краями, из которой выглядывает пушистая поросль плесени. – Вот за что я тебя обожаю.

– Я забыла закрыть дверь? Как ты вошла? – Зеваю, приподнимая красное покрывало, чтобы поискать под диваном левую кроссовку.

– Не-а. – Отчаявшись отыскать чистую посуду, подруга усаживается на стол. – Я открыла своим ключом.

Мег, как и Кери, всегда носит с собой ключ от моей квартиры. Давненько лелею надежду, что однажды Кери придет, отопрет дверь, наведет образцовую чистоту, как у себя, и оставит в шкафу какую-нибудь дорогую одежду от модного дизайнера. Мечтать не вредно.

– Итак, где наш герой? – весело чирикает толстушка, поворачивая голову вправо-влево, будто собирается переходить очень оживленную улицу. – Дайте мне обнять счастливчика.

– Забудь. – Я пожимаю плечами и тяжело опускаюсь на диван. – Он уехал.

– Уехал? Куда? – спрашивает Мег, переступая с ноги на ногу; на ней кроссовки голубого грудничкового оттенка.

– В Америку, – шмыгаю носом, – рано утром, – С улыбкой развожу руками. – Перед тобой теперь одинокое сердце, любящее на расстоянии. Зато я сама себе хозяйка.

Мег спешит ко мне шаркающей походкой, садится рядом на диван и обнимает, широко раскинув руки. Уж что-что, а это в ней неизменно: моя подруга умеет так по-доброму, так искренне обнять, что сразу становится тепло, чего не скажешь о скупом прикосновении костлявых рук Кери.

– Ты не одинока, помни, – вздыхает она мне на ухо. – У тебя есть мы с Кери, твои слушатели и твой отец…

Мы обе засмеялись: отец. Мой папа, может, и находится в пределах досягаемости, но в делах сердечных надеяться на него не стоит – у родителя острый дефицит эмоциональности.

– В любом случае у тебя есть я и Кери; поможем выкарабкаться если что. И никакое ты не одинокое сердце – ты теперь невеста, а это стоит отпраздновать, уж поверь мне. Я предлагаю сейчас рвануть на «Заводной апельсин», потом устроимся в кафешке, закажем путевый завтрак, и ты мне все расскажешь. Хочу знать каждую мелочь, все до последней подробности – найдем местечко потише и поболтаем от души.

– Звучит заманчиво, – киваю я, хватаясь за голову дрожащими руками. – Завтрак не помешает. Жир и кофеин, срочно.