бутылок с кетчупом, красовалась фигурка собаки, красно-бело-синий кассовый аппарат и игрушечная спортивная машинка. Оформление в упрощенном американском стиле.

– Вы занимаетесь делом о лошадях? – спросила официантка, стоя в трех столиках от него.

Алек кивнул. Других посетителей не было. Обычно она не спрашивала его о работе.

– А что?

– Да тут болтают всякое. – Она поставила бутылку кетчупа на его столик и пошла дальше.

– Как это болтают?

– Как-как, языками.

Алек закатил глаза.

– И что говорят?

– Я слышала…

– Да?

– Что одна из голов… Ну, вроде как человеческая.

– Вранье, – сердито бросил Алек.

•

В последнее время он просыпался все раньше и раньше и брал утренние вызовы. Алек не мог заснуть, а если и засыпал, то ненадолго.

Ждать, когда проснется Саймон, смотреть, как он завтракает и уходит в школу – все это теперь было лишним, и Алек понял, что конец близок. Скоро парень поступит в университет, уедет из дома и так далее. Скоро Алек наконец-то станет таким, как раньше, и не будет ни с кем делить свое личное пространство. Жизнь вернется в прежнее русло.

Возможно, кого-то ужаснут его мысли.

Возможно, другие родители разделяют его мнение.

Быть может, у всех возникают подобные чувства по отношению к любимым людям.

Быть может, он бесконечно одинок.

За завтраком Алек иногда читал газету. Все ингредиенты блюда он ел вместе: клал кусочек яйца на сосиску, подцеплял бекон, а сверху – ломтик кровяной колбаски.

Именно за этим занятием его застала Купер. Колокольчик над дверью звякнул, и она торопливо вбежала в закусочную, едва не столкнувшись с официанткой.

– Извините!

Сев за стол, Купер поглядывала то на официантку, то на Алека. Вскоре ей принесли завтрак.

– Как спалось?

Купер сняла фиолетовое пальто и серый шарф.

– Тяжко. Кажется, шею потянула, какое-то странное ощущение. – Она взяла кружку с кофе. Алек не успел ничего сказать, как Купер уже сделала глоток и поморщилась. – Фу, холодный.

– Это моя кружка, – тихо сказал Алек. – Ждал, пока остынет.

– Ой, а я…

– Ничего страшного. – Он позвал официантку и попросил еще кофе.

•

Купер рассказала о том, что ей удалось обнаружить. Лошадей обезглавили с помощью ножа и проволоки – скорее всего, проволочной пилы для фетотомии. Разная степень сноровки в отрезании голов подтверждала теорию о том, что в преступлении были замешаны два человека или даже больше.

– Зачем два орудия?

– Кость ножом не перережешь, а вот для горла это самое то. Разрезом они обездвижили лошадей и вонзились достаточно глубоко в кожу, чтобы дальше действовать проволокой. Кстати, речь идет о ветеринарном инструменте.

– Значит, эти люди разбираются в скотоводстве или, как минимум, раньше имели дело с животными, – сделал вывод Алек после небольшой паузы.

– Возможно, – неуверенно отозвалась Купер. – Я…

– Наверняка они были в курсе, что лошадям дали успокоительное, – продолжил Алек, перебив ее. – Знали, где их искать, как с ними обходиться. – Он сделал глоток кофе. – Получается, кто-то из местных. Этими инструментами сложно пользоваться?

– У сильного человека ушло бы минут по десять на каждую лошадь при условии, что животные держатся смирно, а добиться этого не так-то просто… – Купер доела фасоль. Она не перемешивала части блюда, ела их по очереди в определенном порядке. – Может, и больше десяти минут. Точно не знаю.

Официантка забрала тарелки, попытавшись задержаться у стола и подслушать их разговор. Однако, пока она не ушла, Купер и Алек сидели молча.

– Значит, мы ищем не психопата с топором и пеной у рта. Преступление тщательно спланировали. – Алек допил кофе. – Как вели себя другие ветеринары?

– Нормально, – ответила Купер. – Фрэнк, директор центра… Он был слегка резок, но для владельца бизнеса это неудивительно. Кроме него, я общалась только с Кейт – она немного робкая, опыта работы еще мало. В общем, ничего подозрительного.

– Хм… – Алек проследил взглядом за официанткой, которая скрылась за дверью кухни. – Возможно, придется еще разок с ними поговорить. Узнаем, не пропадали ли у них инструменты и на какие фермы они брали с собой эту пилу для фото… фето… Как там она называется?

– Для фетотомии.

– Кто-то еще мог достать подобные инструменты, если приходится часто их использовать?

– Например?

– Владельцы конюшни.

Купер покачала головой.

– Даже заводчики не станут сами проводить фетотомию. Всегда вызывают ветеринара.

Алек кивнул.

– Что-нибудь еще?

– Да, есть кое-что…

Купер достала из сумки папку с распечатками объявлений и сообщений с разных форумов о пропавших питомцах.

– И что это такое?

– Пропавшие кошки и собаки. Я…

– Я понял, но как это связано с делом?

– Я проверяла, не выросло ли за последние месяцы число случаев жестокого обращения с животными, искала информацию о других нападениях на скот. – Сделав последний глоток кофе, Купер продолжила: – Нашлось не очень много, о таких случаях и ветеринары-то редко узнают, не говоря уже о полиции. Животные не могут сами пожаловаться. – Она потерла сонные глаза. – Так вот, я начала просматривать объявления о пропавших питомцах – в местной базе данных и онлайн. Вроде все как обычно: кошки, которые не вернулись домой, собаки, убежавшие от хозяев в парке, только вот в последнее время… – Она передала бумаги Алеку. – Количество случаев заметно выросло, а из пропавших животных мало кого удается найти в приютах или где-то еще.

– Допустим, тут есть связь. Но какая? Убийца перешел на добычу покрупнее?

Купер не знала, что сказать.

Алек пытался вытянуть из нее какое-то объяснение, но она понятия не имела, что за человек способен на такое.

С другой стороны, мы каждый день разговариваем с людьми, с которыми хочется поскорее распрощаться. С людьми, от которых хочется сбежать, а если остаться, то лишь для того, чтобы сделать им больно.

Глава 20

Олени в полях – их было двадцать или даже тридцать – казались напуганными, готовыми в любой момент сорваться и убежать.

Животные наблюдали за машиной, Алек глядел на них в зеркало заднего вида.

Он ехал дальше, размышляя о своей временной напарнице.

Независимо от настроения, Купер смотрела на все острым, иногда чересчур пристальным взглядом. За каждой ее улыбкой, за каждой недовольной гримасой скрывалась, пусть и непреднамеренно, огромная сила. Алеку редко встречались такие люди. Иногда с Купер было трудно разговаривать, хотя он испытывал сложности в общении и со всеми остальными. Иногда она напоминала давнего друга, как будто он знал ее всю жизнь.

Купер согласилась поехать на допрос вместе с Алеком – оценить, насколько профессионально владельцы конюшни ведут бизнес, и понять, говорят ли они правду или что-то скрывают.

По дороге Алек и Купер поболтали о деле, о городе, о