– Это я.

– Очень приятно. Оперуполномоченный Гуров. Я звоню по просьбе жены, Мария говорила, что у вас возникли какие-то проблемы с племянником. Честно говоря, не знаю, чем смогу здесь помочь, но поскольку супруга настаивала…

– Гуров! – воскликнула Ирина. – Надо же! Значит, Люсе все-таки удалось… Она говорила, что у одной из актрис муж полицейский и даже какой-то важный чин. Но я, честно говоря, почти не надеялась… Надо же! Так, значит, вы готовы мне помочь?

– Если это будет в рамках моей компетенции, – осторожно сказал Гуров. – Прежде чем давать ответ, мне необходимо более подробно ознакомиться с вашей проблемой, понять, в чем суть. Если у вас кто-то пропал, возможно, гораздо эффективнее будет решить эту проблему по традиционной, так сказать, схеме. Вы идете в полицию, подаете заявление о том, что у вас пропал племянник, что уже достаточно долгое время вы не можете выйти с ним на контакт, компетентные сотрудники регистрируют его и целенаправленно занимаются именно вашим делом. Уверен, так его гораздо быстрее найдут, чем если этим займусь я. Уделять внимание вашему делу я смогу лишь урывками, от случая к случаю, после основной работы. Сами понимаете, при такой схеме не удастся быстро достигнуть результата.

– Да, я понимаю, – сокрушенно проговорила Ирина. – Но… Видите ли… Витя, он… он как бы мне не совсем племянник…

– То есть?

– Мы с Верой, с матерью его, дружили просто. А теперь она умерла, и у парня никого не осталось. Совсем. Вот я и взялась за ним, так сказать, присматривать. Да только, видно, недоглядела. Пропал он, вот уж больше недели не показывается. А заявление официальное, боюсь, не примут, я ведь ему никто. Поэтому и стала узнавать у знакомых, может быть, может кто помочь. А тут Люся. Одноклассницы мы с ней, в школе вместе учились. У нас, говорит, у одной актрисы муж в полиции работает. Я, говорит, спрошу. Ну, вот и… спросила.

– Понятно. Но прежде чем понять, смогу ли я помочь в вашем деле, мне нужно более подробно ознакомиться с деталями. Мы можем встретиться, поговорить?

– Да, конечно, – оживилась Ирина. – Назначайте любое время, я подойду. Могу отпроситься с работы. У нас начальство лояльное, отпускает, если очень нужно. Думаю, войдут в положение.

– Отпрашиваться с работы не нужно. Я сейчас нахожусь в Бирюлеве, даже как раз на вашей улице. Приехал по делам и вспомнил, что жена просила поговорить с вами. Если вы сейчас дома, я могу зайти.

– Вы здесь?! – В голосе Ирины слышалось неподдельное изумление. – Надо же! Просто как в сказке. Да, конечно, я дома. Буду очень рада видеть вас. Удивительно…

Ирина еще продолжала говорить что-то, выражая свое изумление «сказочным чудом», но Гуров не слушал. Он вновь завел двигатель и, проехав пару кварталов, остановился перед домом, номер которого был указан в адресе, продиктованном женой.

Набрав на домофоне номер квартиры и дождавшись, когда Ирина откроет дверь, Лев вошел в подъезд и поднялся на седьмой этаж.

Через минуту он уже разговаривал с невысокой худощавой женщиной, смотревшей на него недоверчиво и с любопытством, как бы еще не до конца веря, что все это происходит наяву.

– Проходите, пожалуйста, – пригласила его Ирина в небогато обставленную комнату. – Присаживайтесь. Могу предложить кофе или чай. Что предпочитаете?

– Ничего не нужно, не стоит беспокоиться, – ответил Гуров. – Давайте просто поговорим. Расскажите мне, что случилось, когда пропал ваш… знакомый, и что, по вашему мнению, могло спровоцировать это исчезновение.

– Спровоцировать? – Ирина задумалась, будто ей только сейчас пришла мысль, что произошедшее не было случайностью, а могло иметь вполне конкретные причины. – Не знаю. Может, и правда что-то могло… спровоцировать. Он ведь, Витек-то, тоже не особенно примерным был. Пай-мальчиком его не назовешь.

– Давайте начнем сначала. Как давно вы были знакомы с матерью молодого человека? Вера, если не ошибаюсь? Видимо, у вас были очень близкие, доверительные взаимоотношения, если вы к ее сыну относитесь как к родственнику.

– Вообще-то мы не родственники, конечно. Просто дружили с Верой и знакомы были с незапамятных времен, это вы точно подметили. Всю жизнь прожили на одной площадке, детей вместе растили. У меня муж ушел, получше нашел себе, а у Веры его и не было никогда. Вот и карабкались вдвоем по жизни. Где она мне поможет, где я ей. С детьми посидеть, в магазин сходить. В общем, как родные были. Потом дочка у меня замуж вышла, в другой район переехала, а сын на заработки стал ездить по вахтам. Почти не вижу его. Остался только Витек. Этот вот самый Верин сын. Он помладше моих будет. Они как раз разлетелись у меня, голубки, а тут и он подрастать начал, вроде как на замену. Тоже как родной мне был. А потом Вера умерла, так я и присматривала за ним по привычке.

– А что, у Веры вообще не было никаких родственников?

– Нет, не было. То есть были, конечно, родители, но умерли рано, она только-только школу успела окончить. Сердце слабое, это, похоже, семейное у них. Вот и Вера тоже рано умерла и до пятидесяти не дотянула. Это разве возраст?

– Тоже проблемы с сердцем?

– Да, инфаркт. Не смогли откачать в больнице. Вот и остался Витек у нас сиротой.

– Давно это случилось?

– Около года назад. Сейчас октябрь, а она в прошлом ноябре скончалась.

– То есть нельзя сказать, что исчезновение Виктора может быть как-то связано с депрессией по поводу смерти матери. Ведь времени уже прошло достаточно много.

– Нет, депрессии у него не было. Погоревал, конечно, расстроился. Пьяный ходил дня три. А потом ничего, отошел.

– А кроме смерти матери, за это время у Виктора не было сильных стрессов? Каких-то волнений, неприятностей?

– Откуда ж мне знать? – простодушно ответила Ирина. – Разве он расскажет? Он и с матерью не особенно делился, а мне и вообще ничего не говорит. Здрасте, тетя Ира, до свиданья, тетя Ира. Вот и весь разговор.

– Как же тогда вам удавалось «присматривать» за ним, если вы совершенно не в курсе его дел?

– Так вот и удавалось. Где у друзей спросишь, где сама увидишь. Он, Витек-то, из себя не очень-то мощный, худой скорее. И так худой, а иногда смотришь – совсем нос заострился и круги синие под глазами. Значит – без денег сидит. Ну, и зайдешь по-соседски, дескать, пекла сегодня или блины жарила, бери, угощайся. Мамку помяни. Подкармливала иногда, а когда и денег давала. У меня и у самой-то немного, иногда даже сын мне «дотации» присылает. Но тут как не помочь? Вера посмотрит оттуда, скажет, сына голодом уморила.

– Но, если я правильно понял, он и сам уже не маленький. Сколько ему было на момент исчезновения?

– Двадцать пять. В декабре двадцать шесть должно было исполниться. Зимний он у нее.

– Ну вот. Не малое дитя, кажется, и сам уже мог бы зарабатывать, а не у соседей просить.

– То, что мог бы, это точно. Только, похоже, не очень-то он хотел зарабатывать. Сначала работы эти менял одну за другой, а потом и вообще занятие это забросил. Скучно стало работать. Решил фортуну за хвост поймать.