Игорь Губерман

И чем я занимался все это время? Формировал, тренировал ивоспроизводил свой страх, проигрывал роль «человека, который боится летать насамолетах». Собрал по сусекам свой собственный опыт, добавил в него информациюиз телевизора, какие-то, с позволения сказать, статистические данные; потомсдобрил все это дело богатым воображением и впечатлительностью, а такжетревогой - той, что на диване прочувствовал, той, что в аэропорту тренировал. Иполучился у меня хороший, плотно сбитый страх, а точнее сказать - привычкабояться. Вот такая история…

Невротические страхи - это просто привычка бояться. Каждыйиз нас натренировался бояться определенного набора фактов и обстоятельств. Иважно понять, что не нас пугают те или иные вещи, а мы их пугаемся, потому чтовыучили, натренировали, отрепетировали эту роль. Говорят, что привычка - этовторая натура. И это правильно, но куда годится такая натура, пусть даже ивторая?!

Впрочем, когда я говорю, что любой наш выученный страхосновывается на нашем личном опыте, я не совсем прав. Ведь наш личный опыт тоженеоднороден. Часть неприятностей случилась с нами самими, и теперь мы боимся ихповторения. Тут все, как у животных. Сами понимаете, после того, как белыймедведь повстречается с охотником, к людям он вряд ли будет относитьсянейтрально, и г-н Дроздов уже другие тексты нам будет декламировать. То жесамое и с человеком: если однажды мы перепугались, застряв в лифте, то ужепоследующая посадка в лифт вряд ли пройдет для нас спокойно.

Другая часть неприятностей была почерпнута нами из опытадругих людей (но в каком-то смысле это тоже наш личный опыт). Например, намрассказали о том, как может быть «плохо», если… Мы задумались, припомнили, какнам было «плохо» когда-то, пусть и при совершенно других обстоятельствах. Тут внашем мозгу произошла ассоциация между ощущением «плохо» и этим рассказом.Теперь достаточно нам повстречаться с теми обстоятельствами, о которых мытолько слышали, что они могут привести к неприятным последствиям, и уже мыиспытываем страх. Надо отметить, что такая ассоциация - это основа большинстванаших страхов.

Есть, наконец, еще и воспитание, а также опыт нашихродителей…

Известная советская песенка знаменуется вопросом: «С чегоначинается Родина?» После чего автором шлягера предлагается на выбор множествовариантов ответа - «… с картинки в твоем букваре, с хороших и верных товарищей…»и т. д. Так что в какой-то момент возникает ощущение, что ответа на этотпростой в сущности вопрос вообще нет! И действительно, понять, с чегоначинается Родина, достаточно трудно, точно так же нам не всегда очевидно, счего начинается какой-то наш конкретный страх. Даже в процессе психотерапии намне всегда удается со стопроцентной вероятностью выяснить, с какой именноситуации все началось. Далеко не просто понять, какой изначально нейтральныйраздражитель стал в данном конкретном случае тем условным стимулом, которыйпривел к формированию у нас нежелательного условного рефлекса. Почему так?

Ответ на этот вопрос кроется в феномене, который получилназвание «генерализации». Не вдаваясь в ненужные подробности, вспомним научныйэксперимент, который впервые продемонстрировал этот феномен в областичеловеческого поведения. Эксперименты, лишенные всякой гуманности, психологипроводили не только на животных (как И. П. Павлов, например, на собаках), но ина людях, даже на детях! Основатель одной из наиболее значительных американскихпсихологических школ - бихевиоризма, Джон Уотсон,. провел ставший классическимэксперимент с одиннадцатимесячным мальчиком по имени Альберт. Задача этогоэксперимента была следующей: следовало доказать, что неигральный стимул всегда(при тех или иных обстоятельствах, конечно) может стать для нас - илиположительным, или отрицательным. На Альберте тренировали «отрицательную»версию…

Альберт очень любил играться с белой крысой, которая за всевремя его ни разу его не укусила и даже не поцарапала, а сам Альберт по причинесвоей дремучей детскости не знал, что это животное может быть переносчикомсмертельных болезней, а при определенных обстоятельствах может даже съестьчеловека. Короче говоря, Альберт воспринимал эту крысу как милое, белое ипушистое существо. Но тут появился г-н Уотсон и, памятуя о том, что детииспытывают страх от сильных и резких звуков, начал учить Альберта «уму-разуму».

Однажды, когда Альберт протянул руку, чтобы дотронуться досвоей красноглазой подружки, Уотсон ударил в гонг. От этого звука мальчиквздрогнул, испугался, отдернул руку и заплакал. Вскоре после этого Альбертудали кубики, он успокоился и стал играть. Но тут кровожадный Уотсон опятьподсунул мальчику крысу. Тот помедлил какое-то время, а потом снова потянулся кживотному. Бум! - раздался очередной звук гонга. Мальчик заревел как резаный.Крысу забрали, мальчик успокоился и снова стал играть в кубики.

Когда же через какое-то время Уотсон в третий раз принесмальчику крысу, стучать в гонг больше не потребовалось: едва увидев белое ипушистое животное, ребенок орал, полный ужаса, поскольку устойчивыйдинамический стереотип реакции тревоги образовался у него уже окончательно ибесповоротно. Так Уотсон лишил Альберта милого, белого и пушистого друга. Впрочем,беды несчастного дитяти на этом не закончились, поскольку, как выяснилось,реакция страха стала возникать у него в отношении всех более-менее схожихпредметов, а именно: собаки, кошки, кролика, морской свинки, мехового пальто идаже маски Санта-Клауса. Вот, собственно, этот феномен и носит название«генерализации отрицательной эмоции».

Теперь разберем ситуацию на примере вегетососудистойдистонии, которая есть выученный страх человека перед собственным физическимдискомфортом Сердцебиение, как известно, стимул нейтральный. Если у собакиусиливается сердцебиение, она в панику не впадает. Равно и человек, свободныйот страха разрыва сердца, переносит это явление без каких бы то ни былонегативных переживаний - стучит себе и стучит, слава богу! Но для человека,находящегося в ситуации хронического стресса, значение этого нейтральногостимула меняется. Он начинает тревожиться, и его страх, как пища вэкспериментах на слюнной железе собаки И. П. Павлова, подкрепляет ощущениефизического дискомфорта.

А дальше в дело входит механизм генерализации. Сначалачеловека пугает только сердцебиение, потом какие-то другие симптомы телесногонедомогания, а в ряде случаев страх распространяется на те места иобстоятельства, в которых этот физический дискомфорт возник. Если делопроисходило в общественном транспорте, то соответственно этот общественныйтранспорт становится дополнительным условным стимулом, провоцирующимвегетативный приступ. Причем, например, с метро страх может перекинуться идальше - сначала на автобусы, потом на трамваи, а дальше и на маршрутное такси.Если дело происходило в закрытом помещении, то естественно, что впоследствиилюбые закрытые помещения - от лифта до просто комнаты с закрытой дверью -начинают оказывать абсолютно аналогичный эффект. А что поделаешь -генерализация!