платок и вытер совершенно переменившееся лицо. Потом он посмотрел на судью и спокойно произнес: — Я отдаю себе отчет в том, что из-за денег убил добропорядочного человека, Ваше благородие, и что за это должен заплатить жизнью.

Судья Ди выпрямился в кресле. Он опустил локти на стол и пристально посмотрел на Вана. Когда же он снова заговорил, голос его внезапно приобрел теплоту:

— Очевидно, вы не приняли в расчет, господин Ван, что, если вы официально признаетесь в этом убийстве, все ваше имущество будет конфисковано. И что ваш сын ничего не сможет наследовать, поскольку будет признан невменяемым.

— Что вы говорите? — вскричал Ван. Он в гневе ударил кулаком по столу. — Это неправда! Ложь! Мой сын вполне нормальный! Он только немного отстает в развитии. Но ему же еще и двадцати не исполнилось! Когда он подрастет, все будет иначе! При некотором терпении и если никто ему не станет мешать, все станет на свои места.

Он умоляюще посмотрел на судью и дрожащим голосом продолжал:

— Это же мой единственный сын, Ваше благородие, и он такой славный мальчик! Я заверяю вас, что он… — Голос его сорвался, и по поникшему лицу потекли слезы.

Судья Ди сочувственно посмотрел на него и серьезным тоном заявил:

— Я лично позабочусь, господин Ван, чтобы во время вашего пребывания в тюрьме за ним приглядели. Даю вам свое честное слово. Но если мы не примем соответствующих мер, ваш сын натворит еще больших бед. Он должен находиться под надзором и не может разгуливать на свободе. Позавчера, выходя из вашей лавки у большого рынка, он заметил симпатичную подружку Дуаня, которая только что вышла от ростовщика Лэна. В его слабом умишке мелькнула мысль, что она должна стать его любовницей. Он даже схватил ее за руку, но Дуань посоветовал ему держаться от нее подальше, потому что это его девушка. А брат девушки отогнал вашего сына. Когда вчера вечером Дуань пришел к вам в дом, ваш сын его увидел. Убежденный в том, что именно этот человек отобрал от него любимую женщину, он убил его. Тогда вы приказали ему отнести труп в лес. Ему это ничего не стоило, поскольку, как большинство умственно недоразвитых, он необычайно рослый и крепкий парень.

Ван машинально кивнул. Глубокие морщины пробежали по его серому лицу; плечи поникли, словно бы на них водрузили тяжелый груз. В одно мгновение он вдруг превратился в старика.

— Это ужасное… ужасное несчастье, — произнес он, словно бы самому себе. — Перед ужином мы вышли с сыном на прогулку, как мы всегда это делаем. Потом он поужинал с домоуправляющим и отправился спать. Телом он крепок, но с рассудком у него не все в порядке… Я велел домоуправляющему подать мне ужин в библиотеку, после чего и он тоже отправился спать. В назначенное время я впустил Дуаня через заднюю дверь и провел к себе в библиотеку. За ужином я признался ему, что потратил его золото. Дуань заверил меня, что не стоит по этому поводу волноваться, поскольку он всегда может получить больше золота, чем даже ему нужно. Он сказал, что я могу вернуть ему долг, когда мне это будет удобно. «Дружескую услугу, которую вы мне сейчас окажете, можете зачесть в счет будущих процентов!» — с улыбкой добавил он. Он быстро выпил большой кубок вина, и мы отправились в мое маленькое подсобное помещение. По вечерам я часто составляю там новые лекарственные смеси. Дуань положил левую руку на доску и закрыл глаза. И в тот момент, когда я взялся за нож, кто-то остановил мою руку. «Он украл у меня девушку!» — раздался у меня за спиной возглас сына. Нож опустился и обрубил Дуаню пальцы. Вскричав от боли, он рухнул на стол. Я сразу схватил его за руку, чтобы остановить кровотечение, но тут мой сын выхватил пест из ступки, что стояла рядом, и со страшной силой ударил Дуаня в затылок… — Ван воздел руки. — Этот юноша не понимал, что он совершил, Ваше благородие! Он всегда такой добрый и обходительный! А как он любит животных! Он еще никогда…

— Разумеется, ваш сын не предстанет перед судом, господин Ван, — торопливо сказал судья. На душевнобольных сила закона не распространяется. Что же касается вас, то мне придется во время вечернего заседания приговорить вас к длительному тюремному заключению за занятие контрабандой. Но я еще раз вас заверяю, что вам не следует беспокоиться за сына. И впоследствии, после того как выйдете на свободу, вы сможете регулярно с ним видеться.

Он подал знак начальнику стражи увести Вана.

Некоторое время судья молча смотрел на лежащий перед ним на столе золотой перстень. Наконец он взял его и передал Дао Ганю.

— Позаботься, Дао Гань, чтобы эту драгоценность передали родственникам Дуаня. Снабди его кратким описанием о его кончине и спроси, нужно ли переслать тело родным или же можно предать его земле прямо здесь. А сейчас отправляйся в канцелярию и прикажи отправить конного гонца. Мне нужно подготовить письмо коллеге в уезд Цзянбэй, которое он и должен будет туда доставить. А еще я приложу письмо старому Хуну, что он сразу после ареста и допроса главаря банды Ляо может вместе с Ма Жуном и Цзяо Таем вернуться сюда.

На мгновение судья задумался и добавил:

— Прикажи выпустить ростовщика Лэна. Может быть, часы, проведенные в тюрьме, заставят его задуматься над своей судьбой. По крайней мере, хотелось бы на это надеяться.

Судья Ди достал из ящика стола платок и вытер пот с лица. Потом он поднял голову, мрачно посмотрел на своего помощника и усталым голосом сказал:

— Нелегкая это служба, Дао Гань!

МОНАСТЫРЬ С ПРИВИДЕНИЯМИ

КИТАЙСКАЯ

ДЕТЕКТИВНАЯ ПОВЕСТЬ

Перевод А. Кабанова

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ДИ ЖЭНЬ-ЦЗЕ

наместник Ханъюани, расположенного в горах уезда, где и находится Монастырь Белых Облаков

ДАО ГАНЬ

один из помощников судьи Ди

ЛИЦА, СВЯЗАННЫЕ С «ДЕЛОМ МУМИФИЦИРОВАННОГО НАСТОЯТЕЛЯ»:

ИСТИННАЯ МУДРОСТЬ

настоятель монастыря Утренних Облаков

НЕФРИТОВОЕ ЗЕРЦАЛО

прежний настоятель этого монастыря

СУНЬ МИН

даосский мудрец; бывший Императорский Наставник, который удалился в этот монастырь

ЛИЦА, СВЯЗАННЫЕ С «ДЕЛОМ БЛАГОЧЕСТИВОЙ БАРЫШНИ»:

ГОСПОЖА БАО

вдова из столицы