— выпитая на ночь «в однова» бутылка «Портвейн 72, вино розовое», объемом 0,7 литра, било в голову тяжелой, тупой болью и отнимало желания жить. Слепо пошарив рукой по столу, сторож нащупал бутылку и в надежде встряхнул ее — к его радости, что-то плеснуло, и мужчина, со стоном присосался к липкому горлышку и сделал судорожный глоток.

Через пару минут измученному организму стража базы стало чуть легче, но полностью вернутся к жизни мешали внешние раздражители — под окном, по-прежнему, визгливо лаяла собачья стая.

Чертовы собаки встретили нашу колонну, с раннего утра, прибывшую к воротам АОЗТ «Энергоспецремонтгарантия», дружным, истеричным лаем, а ведь несколько ночей назад я им такую сучку «подогнал», рассчитывая, что это станет началом прочной дружбы. Но нет, мелкие кобельки, в компании с единственной сестричкой, злобно облаивали нас, высунув головы из-под, откатных, металлических ворот. На стук в дверь сторожки-проходной никто не реагировал, что творится внутри было неслышно из-за многоголосого лая. Я уже начал прикидывать мои дальнейшие действия в ситуации, что чертов сторож куда-то ушел — сломать ворота или дверь в сторожку и провести осмотр базы под предлогом, что мы случайно ехали мимо на пикник и обнаружили следы взлома? Честно говоря, так себе история по шкале достоверности…

В это время металлическая дверь сторожки распахнулась и оттуда высунулась синяя, опухшая физиономия местного стража ворот:

— Заткнитесь, ебан… ой?

Мужик, абсолютно нормально отреагировал на ситуацию, когда ты, с похмелья, выглядываешь на улицу, обматерить стаю «кабысдохов», а на крыльце тебя ждут несколько типов в шерстяных шапках с дырками на лицах, то есть попытался захлопнуть дверь, но я уже просунул в щель между дверью и косяком тяжелый ботинок:

— «Бухаем» на рабочем месте?

— А? Нет, совсем…

Под моим натиском сторож, пятясь, отступал за барьер, пока не дошел до своего топчана и не плюхнулся на него.

— Фу! — я повел носом и непритворно поморщился — дикая смесь вони кислой капусты, табака и дешевого пойла висел в тесном помещении.

— Фамилия?

— Артюхов.

— Бухаешь на рабочем месте, Артюхов?

— Нет. — сторож подхватил со стола пустую бутылку из-под какой-то «бормотухи», и ловко катнул ее под топчан, где она, прокатившись чуть-чуть, со звоном столкнулась со своими товарками: — Болею я, давление у меня. А вы кто?

— Ты не грамотный, Артюхов? — я изогнулся и показал на груди нашивку, с вышитыми, ярко-красными буквами, словами «Уголовный розыск». Такая же нашивка, только размером побольше, выла пришита на спине серого милицейского бушлата, в который сегодня обрядился я и оба мои коллеги, тоже щеголявших в таких-же шапках с дырками на лицах, что должно было показать всем, что это не бандитский налет, а вполне себе, операция правоохранителей. Обошлось мне это дорого, но мастер-скорняк свое дело знала, и сделала все быстро и качественно.?

— Читай — уголовный розыск. Уразумел?

— Ага, а кого вы разыскиваете?

— За тобой приехали. Принято решение отправить тебя, гражданин Артюхов на шесть месяцев лечится в Лечебно-трудовой профилакторий в, единственный в Сибири, безалкогольный город — Лесосибирск. Радуйся, там на триста километров вокруг ни капли спиртного нет, одна дикая тундра, поэтому процент излеченных от алкоголизма составляет сто процентов! Давай собирайся, сейчас в аэропорт поедем.

Впав в ужас от предстоящих перспектив отлучения от любимых им, крепких напитков, сторож Артюхов впал в ступор, поэтому, когда я сообщил ему, что есть варианты решения проблемы, был готов на полнейшее сотрудничество с правоохранительными органами.

На улице было около десяти часов утра, когда в одну из кладовых главного ангара, с криками, ворвался знакомый мне тип — один из основателей АОЗТ «Энергоспецремонтгарантия» и бывший начальник генераторного цеха Завода Пыльников Аркадий Борисович — одна из причин, почему я сегодня был в шерстяной маске. Не знаю, видел ли он меня на Заводе в качестве юрисконсульта, но я его видел и знал в лицо, и не хотел бы, чтобы он стал громко кричать, что представитель завода по доверенности и человек, рассматривающий материалы по хищению с Завода товарно-материальных ценностей в особо крупном размере, имеют одно лицо.

— Вы кто такие⁈ Убирайтесь, пока я милицию не вызвал! — Аркадий Борисович попытался бросится вперед и вырвать из рук оперуполномоченного Миши Кислова, который тоже, соблазнившись на вечерние «посиделки», согласился поработать в выходной день, и сейчас держал в руках какой-то прибор, с которого я списывал в протокол осмотра инвентарный номер.

— Ай! — подоспевший Руслан Конев надежно зафиксировал буйного учредителя где-то у себя под мышкой. Второй рукой бывший десантник продолжал фиксировать процесс проведения осмотра на небольшую видеокамеру «Панасоник»

— Вы кто такой, гражданин? — я повернулся к Пыльникову: — Представьтесь, будьте добры.

— Я Пыльников Аркадий Борисович, генеральный директор и соучредитель этого предприятия…

— Отлично, что вы появились. Товарищ лейтенант, выпустите гражданина, он не будет больше размахивать руками. До конца проведения осмотра прошу вас постоять спокойно и не мешать следственным действиям, а после окончания у меня будут к вам вопросы.

— Нет, это у меня будут к вам вопросы, и вы даже не представляете…- начал опять «брать на горло» Пыльников, но я его пресек — наклонился к красному от злости генеральному директору так близко, что он испуганно отшатнулся.

— Я вам советую предоставить нам карточки основных средств и журналы учета ТМЦ, потому что в отношении всего этого оборудования имеется обоснованные основания считать, что они похищены с Завода, на котором вы, еще совсем недавно, числились начальником цеха…

— А-а-а? — Аркадия Борисовича, как будто, ударили пыльным мешком по голове. Он некоторое время растерянно хватал воздух ртом, как аквариумная рыбка, после чего вяло махнул куда-то в сторону: — Мне надо позвонить…

— Позвоните и готовьте документы, я скоро подойду… Дима, присмотри за гражданином.

Дима Ломов присутствовал здесь в качестве понятого, но господину Пыльникову этого знать было не откуда, поэтому он двинулся куда-то в дальний конец ангара, где размещалась пара кабинетов, испуганно косясь на, молчаливо сопровождающего его, бывшего милиционера, возвышающегося над господином директором на голову.