охране, и ничего сказать не могу, но уверен, что ваши сторожа ничем вам не помогут.

— Ладно, я тебя понял. — Генеральный директор на том конце провода пропал на несколько секунд, наверное, записывал в ежедневник, что надо решить вопрос с охраной: — Что вчера случилось?

Я кратно рассказал шефу о своих вчерашних деяниях, чем привел его в превосходное настроение.

— Ты молодец, Паша. Ты в течении пары часов дома будешь? Хочу съездить на Завод, посмотреть, что ты там привез…

— Только, Григорий Андреевич, зайдете в комнату и, ничего не трогая, выйдите. Мне еще надо опознание устраивать, и если все сойдется, вам официально похищенное возвращать.

— Я тебя понял, только одним глазком взгляну и снова дверь запру. — Директор скомкал разговор, видимо, не терпелось ехать, осматривать мою вчерашнюю добычу.

— Хорошо. –я положил трубку на рычаг и упал на кровать — после вчерашнего вечера очень хотелось просто лежать и не шевелится, но тревожная мысль зудела у меня в черепе, как большая, осенняя муха, что упрямо бьется в стекло, не давая сосредоточится на чем-то еще.

Я несколько минут полежал на матрасе, пытаясь успокоить сам себя, но потом встал и начал собираться.

Через два часа.

— Ты зачем приехал? — генерального директора я застал в его кабинете, с тоскливым видом сидящего над какими-то сметами.

— Григорий Андреевич, что-то на душе у меня неспокойно. Пыльников так уверенно мне заявлял, что в понедельник у меня неприятности начнутся, поэтому я думаю, что он не блефовал. Кстати, вы изъятое посмотрели?

— Павел. — Генеральный стал очень серьезен: — Если у них нет второго комплекта таких инструментов, я думаю, что ты им проведение ремонтных работ сорвал, а это очень большие деньги. Я, наверное, действительно, охраной обзаведусь. Ладно, это дело десятое. Говори, зачем приехал?

— Григорий Андреевич, мне надо какой-то человек, чтобы жил не в Городе, но который сможет подтвердить по фотографиям, то видел на вашем предприятии такие приспособления, что инвентарные номера у вас ставятся именно таким способом, ну, что-нибудь такое.

— Ты фотографии делал?

— Ну да. — я протянул несколько фотографий приспособлений, с четко-различимыми инвентарными номерами.

— Москва тебе подойдет?

— Конечно. А кто там?

— Наш бывший главный инженер. Он в Мосэнерго перевелся, уже год как, но большую часть этого оборудования он видел, может даже в руках держал.

— Спасибо, Григорий Андреевич, давайте данные его и адрес. И, без меня никому об этой кладовке не говорите и не открывайте, на чтобы они не ссылались, говорите — не знаю и все. А на вашей территории самостоятельно никто ничего не найдет.

В понедельник меня никто не трогал, очевидно, «связи» Пыльникова накапливали силы. Во вторник с утра меня вызвал шеф.

— Павел Николаевич… — начальник уголовного розыска сидел указал мне на стул напротив стола. Рядом с ним сидел мрачный мужчина в темном костюме с начальственным лицом.

— Здравия желаю, Александр Александрович. — я присел на краешек стула, изображая готовность «служить и защищать».

— Павел Николаевич, у тебя там материал лежит, по хищению, у которого завтра срок. Ты его, когда на подпись мне принесешь?

— Так я вчера его сдал.

— Да? — начальник УР, с трудом подтянул к себе стопку документов, высотой с Эверест, и начал просматривать верхние бумаги.

— Александр Александрович, если вы мой материал ищите, то его у вас нет. — я сделал лицом выражение невинной овечки: — Вы его на отправку в другой регион согласовали.

— Да? — Мой начальник не терял надежду немедленно увидеть материал и потянул к себе телефонный аппарат.

— Шеф, если вы начальнику канцелярии звоните, то напрасно. У нее вчера отправка спецпочты была, поэтому я у вас еще в воскресенье подписал и у товарища полковника сопроводиловку подписал. Помните, вы меня похвалили, что я и в воскресенье на работу заезжаю.

Шеф повернул лицо к своему гостю, как мне показалось, пряча под черными, густыми усами, издевательскую улыбочку.

Мужчина с досадой хлопнул себя ладонью по крепкой ляжке, после чего вскочил и забегал по кабинету, тыча в меня коротким мясистым пальцем и брызгая слюной:

— Ну ты видишь, Александр Александрович, что он творит? Видишь, как он подготовился? Он же просто обобрал предприятие на миллионы рублей и сидит, лыбится. Нет, ты как хочешь. но если ты с этим оборзевшим щенком вопрос сейчас не решишь, то я от тебя к генералу поеду с рапортом.

— Виктор Михалыч, ты присядь, успокойся, вон, чаю налей, сейчас мы с Громовым разберемся. Павел, я запамятовал, ты напомни, зачем ты материал в Москву отправил?

Ну да, запамятовал — никто не спорит. Задолбанные приказами сидеть по выходным на работе, начальники, в воскресенье, перед обедом, предавались приятному времяпровождению, распивая «по маленькой», перед тем как ненадолго разбежаться по домам, чтобы провести с семьей хотя бы вечер воскресенья, поэтому я специально выбрал это время, чтобы ворваться в кабинет к шефу именно в это время. На мою удачу, в кабинете начальника УР сидел и начальник РОВД, а под канцелярским столам «грелась», педагогично спрятанная, бутылка с чем-то спиртосодержащим — закуску руководители прятать не стали.

Начальник розыска увидев нормально оформленный и прошитый материал на отправку в другой регион, даже не стал читать, руководствуясь принципом "с глаз долой — из сердца вон'. Начальник РОВД, торопящийся выпроводить меня поскорее, тоже начертил свой автограф под сопроводительными письмами, а в понедельник утром толстая стопка бумаг была сдана в канцелярию, с выдачей мне бледной ксерокопии сопроводительного письма, означающего что материал с меня списан, с сроки проверки по нему обнулились.

А искренне улыбнулся шефу и зачастил:

— Так, Александр Александрович, в процессе рассмотрения материалов возникла необходимость опросить свидетеля, который может пояснить, кому принадлежат изъятые у АОЗТ «Энергоспецремонтгарантия» товарно- материальные ценности, а то одни говорят одно, другие говорят другое, а тут незаинтересованное лицо, да еще в Минэнерго работает, большой человек.