Свет, исходящий от фар красиво ложится на ее грудь. Блядь, я должен зафиксировать это глазами, нарисовать, ощутить, пропустить через себя. Каждый дюйм. Я не видел ничего совершеннее, чем ее тело. Жадно изучаю каждую родинку, рисунок кожи, прозрачную вену. Почему мой глаз не умеет фотографировать? Потому что я хочу запомнить этот момент, снять на камеру, спрятать. Еще с секунду я любуюсь ее маленькими окружностями с сосками-пиками, к которым наклоняюсь и вбираю ртом. Сладкая, соленая, нежная… она тает и стонет от каждого движения моего языка по бархатной юной коже. Всасываю сильнее, грубее, параллельно сжимая задницу, ощущая, как она выгибается в моих руках, словно змея. Нет, я не выдержу. Мой член таранит ширинку, пока Эмс сладко постанывает от моих ласк.

— Ты меня спровоцировала, — рычу я. — Ахуительная девочка, — не церемонясь и захлебываясь от жажды, я глажу, кусаю, терзаю и жамкаю все, что попадается мне под руку на ее теле. Талия, бедра, задница, грудь, шея — перед глазами мелькают красные всполохи, по спине струится обжигающий пот.

— Говори со мной, трогай меня, люби меня, — в беспамятстве шепчет она, зараженная моей жадностью. — Трахай… — осмеливается добить и у нее это получается.

— Невероятна горячая, — глажу бедро, задирая короткую юбку до талии. — Раздвинешь ножки для меня? — умоляю я, начиная спускать с нее трусики и бросая их в сторону кабриолета.

— Только аккуратнее, — кусая губы, переживает она. — Я боюсь боли.

— Ты полюбишь эту боль, — обещаю ей, усмехаясь и вставляя два пальца в ее горячие, теплые и мокрые тиски. Эмили жадно хватает ртом воздух и вскрикивает на высоких тонах. Одержимо наблюдая за ее реакциями: за трепетом опущенных ресниц, открытыми губами, которые могли бы сейчас скользить по моему члену и обязательно будут. Без труда нахожу внутри нее набухшую точку, интенсивно надавливая и загибая пальцы. Она давно готова, о чем мне буквально кричат влажные хлюпающие звуки, которые способны заглушить только наши совместные стоны.

— Руки назад, — сатанею я, когда она пытается прикоснуться к моей обнаженной груди и случайно задевает шрам. — Выгнись всем делом, держи руки сзади, малышка, — приказываю ей я, поскольку знаю, в какой позе ей будет максимально хорошо и приятно. Пока мой член изнывает от боли, я ритмично трахаю ее пальцами, наблюдая за тем, как призывно она кричит и раздвигает ноги. Как подпрыгивает ее грудь при каждом сильном толчке.

— Больно тебе, Эми? — издеваясь, уточняю я.

— Только от мысли, что хочу внутри большего, — шепчет она, когда я замираю с толчками и ласкаю ее клитор большим пальцем, оттягивая оргазм. — Думаешь, ты бы поместился во мне? — кажется, она научилась дразнить у меня.

— А у вас грязный язык, леди. Ты хочешь проверить? Прямо сейчас?

— Не уверена. Ты знаешь причину…

— Черт, — проскользнув от одного конца ее губ до другого. — Но я так хочу, маленькая. Потрогаешь меня? — беру ее ладонь и направляю к своему паху. Не помню в какой момент я приспустил штаны, но это было очень кстати, потому что сейчас нас разделяет ткань моих боксеров.

Она так робко гладит мой ствол, но я все равно умираю от наслаждения. Меня буквально изнутри выворачивает, я едва стою на ногах от возбуждения.

— Господи, я не умею…делать это, — наивно и неловко мямлит Эмили.

— Господи, ты идеально все делаешь, — окончательно спускаю боксеры и держу ее ладонь на своем члене, чтобы она не прекращала эту пытку из-за своих страхов и мыслей.

Она берет его в ладонь, а я подыхаю, не забывая целовать.

— Боже, он сам шевелится, — нервно дыша, глупо улыбается она. Маленькая еще. Неопытная. Чудесная. Золотая девочка.

— Боишься его?

— Немного, — продолжает смущаться Эмили. — Но еще больше хочу ощутить в себе, — она шире разводит ноги, буквально направляя меня в себя. Я блядь чувствую ее влагу и тепло.

Секунды превращаются в минуты.

Я не уверен, что могу сделать это так. Трахнуть и вышвырнуть ее, оставив испорченной. Этот долбанутый Джин узнает об этом, если он так помешан на ней, как рассказывают.

— Стой. Я сам, доверься мне. Тебе будет очень хорошо, — обещаю ей, вновь заводя ее руки за спину. — Откинься назад, и раздвинь широко ноги. Только не смей прикасаться ко мне. Поняла? В глаза смотри, — поддевая ее подбородок.

— Почему? — одними губами.

— Я так решил.

Если она начнет прикасаться ко мне, я точно ее выебу по-взрослому. Но что-то в ее глазах заставляет во мне зацвести нежности, о которой я не подозревал до этой ночи.

Вновь осматриваю свой «трофей». Юбка бесстыдно задрана, щеки пылают, ноги раздвинуты, как у отменной шлюшки. Наконец, я даже замечаю пирсинг в ее пупке, который говорит о многом.

— Плохая девочка, — кончиками пальцев прикасаюсь к пупку, устраиваясь членом в развилке ее бедер. Немного замедляюсь, опуская голову вниз и бросая взгляд на наши тела. Кожа к коже, мой член скользит по ее блестящим лепесткам. Она повторяет мой взгляд, шепча:

— Господи, нет. Он точно никогда во мне не поместится.

— Не сейчас, — обхватывая ее талию, я забываю обо всем на свете, даже о своем имени. Нет ничего, только ее дрожащее тело, откликающееся на каждое движение моего члена по ее клитору. Электрический ток бежит по венам со скоростью «пули», и я не выдерживаю, ускоряясь до предела, представляя как вбиваюсь внутри нее, как это делали пять минут назад мои пальцы.

— Господи, да. Лео, я умираю. Мне так хорошо, до безумия, — кричит Ми, вбрасывая сладкий шепот в мои уши.

— Это только демо-версия, крошка, — последнее, что успеваю сказать я. Дальше из горла вырывается только рык и стоны, каких давно не было. Хотя это даже сексом назвать сложно. Я вообще не помню, чтобы у меня был такой опыт «без проникновения». Эмили и тут отличилась.

Когда она кричит «Дэйм» и начинает неистово извиваться на капоте машины, умоляя трахать ее сильнее, я изливаюсь на ее живот, освобождаясь на область живота ниже пупка. Небывалое ощущение глубокого удовлетворения не может не будоражить мой разум: я бесстыдно пометил свой невинный трофей.

Забронировал.

Она стонет и трясется, пока я целую ее в губы, все еще потираясь внизу и обмениваясь жидкостями. До тех пор, пока наши тяжелые дыхания не стихают.

Она дрожит, когда спустя долгие минуты я прижимаю к себе ее обмякшее тело. Из глаз Эмили текут слезы, и я так ненавижу эти моменты.

Обычно, мне хочется отдалиться, уйти, включить режим заморозки, но я перебираю ее волосы между своих пальцев, нехило испугавшись всего