заныть. Черт. Мне лучше оказаться от него как можно дальше сейчас, иначе я вновь потеряю разум.

— Не уходи так. Побудь со мной, — внезапно становясь нежным, он упирается губами в мой висок. Проводит носом от него до макушки, словно самый ласковый кот. Большой кот с пышной гривой и царскими повадками.

— Что ты готов сделать ради этого, Лео? Если ничего, то нам лучше вернуть все на стадию, где мы не замечаем друг друга. Или может, ты готов сбежать? Потому что это для нас единственный выход.

— Сбежать? — кажется, мои слова вызывают у него лишь искренний смех. Еще и смотрит на меня, как на наивную глупую дуру. — Я не откажусь от своего будущего. От себя самого. То, кем мне предстоит стать — смысл моей жизни.

— Тогда и я отказываться от своего будущего не буду, — вырываюсь из его мертвой хватки.

— Возьми это, — Леон протягивает мне телефон. — Я собираюсь снова украсть тебя на свидание, — выдыхая в мои губы, он словно невзначай запускает ладонь под мою юбку и властно сжимает ягодицу, так, чтобы его пальцы касались промежности. — И помни, что эта сладкая дырочка только моя, — ноги не держат меня, я краснею кажется, во всех возможных местах на моем теле. — И эта тоже, — распахнув глаза, он гипнотизирует меня, обводя большим пальцем контур моих дрожащих губ.

— Ты спятил, Голденштерн.

— Ты скоро тоже сойдешь с ума. Все только начинается, Эмили, — подмигнув, он спокойно отпускает меня. — Напиши, как ляжешь в постель. И помни, что я слежу за тобой, — подмигивая напоследок, он возвращается в машину, но не уезжает, пока я окончательно не скрываюсь за кустами азалии.

* * *

11 сентября, 2023 год

Конечно, я ему не написала. Твердо решила, что нужно остановить этот ядерный армагеддон наших жизней в его зачатке. Но через пару дней, когда телефон, который дал мне Леон ожил коротким, но многообещающим «Будь готова для меня завтра», моя душа резко распахнулась. Ожила вновь.

Но длилась моя радость недолго.

Сделав короткую запись в дневник эмоций, я приступаю к изучению своего расписания на эту неделю. Утро понедельника редко бывает добрым, потому что мне нужно вставить крепкий сон и немного отдыха в свой плотный график. Поэтому, когда мама без стука врывается в мою комнату, я раздраженно морщусь, проговаривая про себя фразу «беда не приходит одна».

Я всей спиной ощущаю, что Сильвия принесла не очень хорошие новости. А судя по ее выражению лица — она только что слезла с коня апокалипсиса и явилась по мою душу, сеять в ней новый раздор, хаос и бедствия.

Нет, чтобы спросить у меня банальное: «Как твои дела, милая?». Вместо этого она начинает разговор с тревожной фразы:

— Немедленно вычеркни все на сегодня из своего расписания, девочка моя. По крайней мере, до обеда. Джин Каан прилетел сегодня утром, он жаждет встречи с тобой наедине. Немедленно.

— Что? Сейчас!? — впадая в ступор от подобного заявления, протестую я. — Он здесь, у нас дома? Без предупреждения? Он же не смог прилететь на гала-ужин, а потом, насколько я помню, у него появились срочные дела в Китае и он решил повременить с визитом в Штаты. Он пролетел пол мира и бросил все, чтобы срочно увидеть меня?

Меня напрягает такая скорость. Не к добру это.

— Он ничего толком не сказал. Эта информация не для связных лиц. Я не общалась с ним лично. Передал лишь то, что больше не готов ждать и хочет познакомиться с тобой ближе, — мама подлетает к моему столу и грубо захлопывает ноутбук прямо перед лицом. Меня захлестывают волны гнева, исходящие от нее, но я стараюсь держаться с достоинством, несмотря на то, что она буквально вдребезги рушит мои границы.

Но разве проглатывать злость и унижение можно с достоинством? С меня хватит.

— Ты больше не будешь так делать, мама, — уверенно встаю я, яростно бросая ей вызов, глядя в ее затуманенные светской жизнью глаза. — Я миллион раз говорила — что ты должна стучать в дверь, прежде чем войти. И я не собираюсь плясать ни под твою дудку, ни под дудку моего будущего жениха. Я сама позвоню ему и скажу, что мне неудобно встречаться сегодня. И завтра тоже. Пусть ждет, пусть подстраивается под меня, если не удосужился явиться на официально запланированную встречу, — скрестив руки на груди, выдвигаю свои условия я.

А ведь если бы он приехал в тот день, моего свидания с Леоном бы не было.

— Я тебя не узнаю, милая, — стиснув зубы, едва ли не давится желчью мама. С удовлетворением замечаю, что у нее дергается глаз. — Что на тебя нашло? Выходит… слух, что пустили о тебе — правда? — хватаясь за сердце, она вдруг падает на стул. Ее губы дрожат, а лицо бледнеет и зеленеет, пока она возводит глаза к небу, тяжело дыша. Картина: королева драмы. Истероидная личность. Все это о Сильвии Моран.

— Какой еще слух? — прищурив веки, напрягаюсь всем телом я. В солнечном сплетении разрастается нехорошее предчувствие, беспощадно жалящее изнутри.

— Я не верю в этот бред. Но у нас с отцом есть свои источники. И недавно они принесли нам не очень приятные вести.

— Что за слух, мама, — надавив голосом, требую я.

— Слух о том, что ты больше не невинна, — она вдруг поднимается со стула и хватает меня за края белой рубашки, слегка встряхивая. Ее взгляд словно отвергает все мое существование, если вдруг это окажется правдой.

— Ты же любишь нас с папой, доченька. Ты не допустишь такого позора. Я хорошо тебя знаю. Моя любимая дочь бы никогда не поступила так со мной, — резко отпуская меня и нервно поглаживая по волосам, ласково щебечет мама. — Я очень люблю тебя, Эми, — всхлипывает мама, отчаянно кусая губы. — Прости, что так строга с тобой… и груба.

Я уже не слышу ее лживые признания.

Мои глаза мгновенно наполняются слезами, а сердце захлестывает волна ярости. Откуда? Как? Кто пустил слух?

Господи, а если нас с Лео снимали на камеру? Кто это мог быть?

Но Дэмиан пообещал, что у него все под контролем. И почему-то мне хочется верить этому помешанному на безопасности и информации мужчине. Уверена, что даже если кто-то и пустил этот неправдивый слух, то Лео уже знает имя виновного и заставит его молчать.

Или мне просто хочется в это верить?

— Я понятия не имею, откуда эти слухи, мама. Это провокации и сплетни, — убийственно спокойным и гордым тоном отрезаю я, глядя на мать