Я просматриваю мыльный отдел, когда телефон в моем кармане вибрирует, указывая на входящее сообщение.

09:23 Бьянка: Анджело только что сказал мне. О чем, черт возьми, ты думала, отправляясь в Нью-Йорк? Я не могу поверить, что ты мне солгала! Ты в порядке?

Я вздыхаю и нажимаю на значок микрофона, чтобы записать голосовое сообщение. Мы с Бьянкой обычно пишем друг другу смс, поскольку она не может говорить, но мне понадобится полчаса, чтобы напечатать все, что я хочу сказать.

"Прости, что солгала тебе. Я в порядке. Все еще пытаюсь смириться с тем, что все, ради чего я работала, просто… исчезло. Ты знаешь, что в начале месяца я принимала роды на парковке? Это было страшно, Бьянка, но в то же время это было самое лучшее чувство. Сальваторе сказал, что я больше не могу работать. Этот контролирующий сукин сын… Секундочку." Я поворачиваюсь лицом к горе мужчины, который стоит в нескольких шагах позади меня. Я считала Сальваторе странным, но этот парень превосходит его на целую милю. По дороге сюда он не проронил ни слова.

"Алессандро, верно? Ты не против?" Я показываю рукой, чтобы он отошел. "Я пытаюсь провести здесь личный разговор".

Мой телохранитель делает шаг назад и скрещивает руки, глядя на меня пронзительным черным взглядом. Я закатываю глаза и продолжаю.

“ Насчет Сальваторе. Я так зла на него!" шепчу я в трубку. "Мы уже встречались. Сальваторе и я. Три раза. Он никогда не говорил мне, кто он, и я думала, что он просто обычный парень, понимаешь? Я поняла, кто он такой, только когда он вчера пришел ко мне подписать документы о браке. Он мне нравился, Бьянка. Он мне очень понравился. Мы ходили на свидание, вроде как, а потом он оказался гребаным доном нью-йоркской семьи".

Я беру с полки средство для мытья тела с запахом шоколада и нюхаю его.

"Я не уверена, что думаю о нем. Я ненавижу его за то, что он заставил меня выйти за него замуж и разрушил все мои планы. Если бы я могла повернуть время вспять, я бы никогда не приехала сюда. Но часть меня все еще неравнодушна к нему, и это делает все гораздо более разочаровывающим".

Я положила шоколадное средство обратно — слишком сладкий запах — и взяла одно с ароматом кокоса.

"Похоже, кто-то пытается его убить, поэтому у меня четыре телохранителя. Четыре! Я нахожусь в гребаном супермаркете, а за мной тащатся четыре парня в темных костюмах. Господи. Как Михаил? Лена? Как ты? Спина не болит? Я скучаю по тебе, милая. Прости, что солгала тебе, но поверь мне, я расплачиваюсь за это".

Я отправляю сообщение и направляюсь к кассе, Алессандро следует за мной, а другой телохранитель идет в нескольких метрах позади. Третий стоит в углу, наблюдая за пространством. Четвертый остался у входа. Какой перебор. Что, если я решу выйти на пробежку? Неужели все четверо будут бежать за мной по пятам?

Утром я поймала Сальваторе, когда он уходил, и сказала ему, что мне нужно поехать в больницу, чтобы написать заявление об уходе. Он сказал, что все уже улажено. Улажено! Как будто это подписка на гребаный интернет-журнал, а не мечта всей моей жизни! Что же мне теперь делать? Может, найти какую-нибудь небольшую частную больницу, закончить там ординатуру и работать. Это было бы не так опасно, как работа в огромной больнице вроде больницы Святой Марии. Да, это отлично подойдет.

* * *

"Нет", — говорит Сальваторе и возвращается к своей еде.

"Что? Почему?"

"Они не разрешают телохранителям сопровождать тебя в больнице. В любой больнице".

"Они могут остаться снаружи".

"Этого недостаточно".

Я положила вилку и глубоко вздохнула. "Что, по-твоему, я должна делать весь день?"

"Ты можешь делать все, что захочешь".

"Я хочу работать".

"Все, что угодно, кроме этого".

У меня возникает безумное желание обхватить его шею руками и сжать. "Я сойду с ума от безделья. Я не могу так жить".

"Я дам тебе немного средств. Начни заниматься благотворительностью или что-то в этом роде".

"Благотворительность?" Я вытаращился на него. "Я зашиваю раны и вставляю катетеры. Я понятия не имею, как работают благотворительные организации, и как я вообще могу их организовать".

"Погугли".

Погугли. Отлично. "Почему ты настаивал на том, чтобы жениться на мне?"

"Я уже говорил тебе. У меня есть причины".

"Ты поделишься со мной этими причинами?"

Он смотрит на меня, эти пронзительные янтарные глаза посылают лазерные лучи прямо в меня. Я хочу отвернуться, но не могу.

"Нет", — говорит он и снова возвращается к своему ужину. "На следующей неделе мы идем на аукцион. Там есть картина, которую я планирую купить. У тебя есть платье?"

"Я никуда с тобой не пойду, Сальваторе".

"Нет, пойдешь".

"Я сказала "нет".

"Неважно, что ты говоришь, Милен. Я хочу, чтобы ты пошла со мной, или, ты делаешь это добровольно, или я буду тащить тебя за собой. Это твой выбор".

Я сжимаю вилку в руке и наклоняюсь вперед, пока мое лицо не оказывается прямо напротив его лица. "Пошел. Ты." Я усмехаюсь.

Он смотрит на меня мгновение, затем его рука вырывается и хватает меня за подбородок, прежде чем я успеваю пошевелиться. "Я сделаю это, cara".

Я отстраняюсь, освобождаясь от его нежной хватки. "Продолжай мечтать. Ты и близко не подойдешь к моей киске".

Я могу ошибаться, но мне кажется, что уголок его губ слегка выгибается вверх. "Если у тебя нет подходящего платья, Алессандро отвезет тебя купить его. Я не хочу, чтобы ты шла в том коротком диско-шаре, в котором была в баре. На этот раз тебе нужно что-то, что прикроет твою задницу".

"О? Так ты любовался моей задницей?"

"Конечно", — говорит он, берет свою тарелку и несет ее в посудомоечную машину.

Я смотрю, как он уходит в сторону приватной части пентхауса, наслаждаясь видом его задницы в угольных брюках, несмотря на мои лучшие инстинкты. Эта задница чертовски сексуальна, и она прекрасно сочетается с его узкой талией и широкими плечами. Я не помню, чтобы когда-либо встречала мужчину, который носил бы костюмы