Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он спустился с холма, достал из кустов брезентовый чехол с лопатой. Издалека его можно было принять за наркомана, ищущего закладку. Но стоило подойти ближе, и такое впечатление сразу развеялось бы — не считая истрепанного плаща, вид он имел ухоженный. А если бы не грязная ссадина на щеке, мог сойти за банкира или даже дипломата, возвращающегося с работы. По крайней мере, внешне. И уж точно не при таких странных обстоятельствах.
Не теряя ни минуты, Ник устремился к нужному участку кладбища. Времени было в обрез: следующий обход сторож сделает в четыре утра, причем независимо от смены. Значит, в его распоряжении всего три часа. Конечно, разрытую могилу мало кто заметит сразу, поэтому можно рискнуть и переждать обход прямо в яме, а затем продолжить копать. Но кто знает, какой черт дернит сменщика на этот раз — его проклятые маршруты еще более запутаны, чем тропы меж могил. Придется полагаться на удачу.
Кладбище было старым. Свидетельствовали тому его огромные размеры и множество рассыпающихся в труху надгробий. Минуя одно из них, Нику даже показалось, что за калиткой из земли торчат засохшие человеческие останки. Хоть это было маловероятным, он все же направил туда луч света, чтобы убедиться: это лишь проржавевшие насквозь прутья, оторвавшиеся от ограды и обросшие тряпьем паутины.
Свежие места захоронения попадались не реже. Одно из них Ник чуть было не принял за то, которое искал. Но как только свет фонарика скользнул по надгробной плите, стало ясно — это не оно: с блестящего камня на него глядел грубо вытесанный портрет старика, лицо которого напоминало обтянутый кожей череп.
Миновав еще несколько рядов, Ник наконец остановился перед новеньким серым камнем. Действовать нужно было быстро. Он развернул лопату, отбросил чехол в сторону, прикрепил фонарик к могильной ограде так, чтобы луч падал прямо на бугор земли.
Но как только вонзил лезвие в клубистую зыбкую почву, тут же замер как оглушенный: у него за спиной замелькал пучок света.
— Эй! с лопатой! Какого черта ты там делаешь?
Холодный озноб пробежал по его спине. Голос явно принадлежал сторожу. Да и кому еще, черт возьми, он мог принадлежать?
Луч света быстро приближался, качаясь из стороны в сторону. Ник слышал шорох шагов и позвякивание ни то застежек, ни то ключей. От ступора он ничего не мог придумать, кроме как «держать руки на виду», не упуская при этом лопату. Нужно было что-то предпринять.
— Слушай, это не то, на что смахивает… — Он развернулся и встретился взглядом с коренастым мужиком лет пятидесяти, в бушлате и штанах цвета хаки, — Я покажу…
— Что покажешь? — Сторож нервно сунул руку в карман, доставая телефон. — Покажешь, как хорошо умеешь копать? Может, еще предложишь разделить добро поровну, Клинт мать твою Иствуд?
Ник сделал шаг в сторону, чтобы типу в бушлате стало видно надгробие:
— Это моя могила.
Сторож отшатнулся, но быстро вернул самообладание:
— В смысле, твоя? Ты что, псих?
— Нет, это в самом деле моя могила. — Он отложил лопату, достал с внутреннего кармана бумажник. — Я попал в аварию, и меня посчитали погибшим.
— Что за хрень ты городишь?
— Вот… — он протянул сторожу пластиковую карточку, — мое удостоверение. А теперь сравни с надгробием.
Тип в бушлате посветил на карточку, потом на покрытую слоем пыли плиту. Глубоко врезанные закорючки все еще читались и совпадали, а портрет не оставлял сомнений — парень говорит правду.
— Ну и на кой ты приперся сюда ночью? — Приподняв брови, он вернул удостоверение «мертвецу». — Знаешь, на что это похоже?
Сменщика звали Финн Долан. Его имя чернело на бирке, но из-за тусклого света Ник не смог ее прочитать. Зато он сразу уловил ирландский акцент, который чувствовался в каждом произнесенным им «р», а еще — проглатываемом «г» в начале слов. Такое ни с чем не спутать.
В руках сторожа мелькнула пачка сигарет, и Ник принял это за хороший знак. Он взял лопату в руки и воткнул в землю, глядя на реакцию «блюстителя законов». Кажется, пронесло.
— Я уже решил, что ты грабитель или чертов маньяк.
— Ты прав. — Ник отмахнулся от предложенной сигареты, отбросил груду земли в сторону. — Ты прав на все сто: выглядит это, наверное, охренеть как странно. Но тут ситуация… — Он почувствовал, как боль в зубе вернулась небывало сильным импульсом. — Черт, понимаешь ли, я не хочу, чтобы меня заметил кто-то из знакомых. Я конечно не страдаю завышенной самооценкой, но мне кажется, кто-то может навестить мою могилу. И вряд ли он станет делать это ночью.
Сделав очередную затяжку, Финн облокотился о калитку.
— А зачем тебе от всех прятаться?
— Я порвал с прошлым. — Он продолжал отшвыривать в сторону сырые комья земли. — Точнее, собираюсь порвать.
— Тушуешься от кредиторов? — Тип в бушлате ухмыльнулся, и стал виден его серебряный зуб. Это делало его похожим на корсара, лицо которого только начало покрываться морщинами. — Так бы сразу и сказал. Но все равно не возьму в толк — зачем тебе понадобилось лезть в собственную могилу? — Он посмотрел вниз и сдвинул брови. — А кстати, что внутри?
— В этом-то все и дело. — Дыхание Ника сбилось, и он остановился передохнуть. — Когда меня официально признали умершим, жена и знакомые решили устроить самые настоящие похороны. Каждый из них положил в гроб какую-то вещь, которая ассоциировалась у них со мной. Думаю, это всякая дребедень вроде пластинок, фотографий, чашек, зажигалок… Короче, весь тот мусор, что я им когда-то дарил.
— И ради этой «дребедени» ты решил так заморочиться?
— Нет, все это дерьмо мне даром не нужно. — Скинув плащ, он снова принялся копать.
— А я бы так не сказал… — Сторож ухмыльнулся, и серебряный зуб снова сверкнул в свете фонарика.
— Как видишь, у меня нет с собой мешка или пакета, чтобы выгребать все то, чем набит гроб. Мне нужна всего одна вещь. — Лопата стукнула об что-то, но до гроба было еще далеко. Через мгновение парень выковырял кусок камня, похожий на засохшую печень. — И
