– хриплым голосом сказал чернокнижник. – У судьбы определенно есть чувство юмора.

– Я сомневаюсь, что это была судьба. Вы хотели, чтобы я сюда пришел, месье чернокнижник, – сказал Лео и медленно опустил оружие. Сейчас оно было бесполезным. Колудн был переполнен темной энергией. – Поэтому ваша магия отсекла меня от остального отряда и загнали сюда. Вот только я не понимаю зачем.

– Скажем так, я испытываю перед вами чувство вины. На самом деле мы на одной стороне. Вы не даете уничтожить этот миропорядок малефикам, я – людям, – проникновенно сказал Мясник.

– И для этого вы хотите устроить новый Прорыв? – наклонив голову, спросил Милано.

– Не хочу, но я должен! – всплеснув руками, воскликнул Мясник. – Я же показывал вам будущее, вы видели, что случится, если не остановить эту войну! Люди снова займутся истреблением друг друга. Крупнейшим в истории! Миллионные жертвы, целые страны в руинах. Вы хотите этого, Леонардо?

Прежде чем ответить, Милано выдержал долгую паузу.

– Дело не в этом, не в войне людей против людей. И не в многомиллионных жертвах. Вас пугают малефики на службе государства под надзором инквизиторов. Приводят в ужас. На гетакомбы жертв и вымершие города вам плевать. Вы боитесь лишь за свое племя. Поэтому готовы на все, чтобы этого не допустить.

– Это так, – скрипнув зубами, сказал чернокнижник. – Вы, таланты, упустили свой шанс. Вы могли стать новой элитой общества, правителями жалких людишек-простецов. Но вас превратили в послушных псов, повесили на шею ошейники с разными бирками, и теперь вы весело приносите палку по команде. Государственная машина переплавила вас в послушные шестеренки.

– И вы боитесь этой участи для себя, – уверенно произнес Леонардо.

– Мы, малефики, из другого теста. Мы изгои, которые сами выбрали эту судьбу. Мы бежим по лезвию бритвы, а в руках у нас бомба с горящим фитилем, – рассмеялся чернокнижник. – Слабаков сжирают, глупцов четвертуют, сильные выживают. Так и должно быть. Если маги станут новыми цепными псами – это конец. Конец для всего.

– Да, меня тоже пугает это идея, – честно сказал Леонардо.

– Я не буду врать, среди нас много подонков…

«О да, я сейчас разговариваю с одним из них», – подумал Милано, делая шаг вперед.

– Вы видели, что будет, если поставить малефиков под ружье. Представьте, что будет если в руках у государства окажется темная энергия! Нет, представьте, что будет если она окажется в руках жадных до власти ублюдков. Да, самые безумные из нас покажутся святыми!

– И поэтому вы хотите устроить новый Прорыв?

– Да, я превращу спорные провинции в филиал ада. Уничтожу саму причину конфликта.

– Причина не только в территории, – заметил Лео. Еще один маленький шаг. Расстояние между ними становится все меньше.

– Причина – в глупости и самоуверенности людей. В их вере, что мир стал очень маленьким, что им здесь вместе не ужиться. Демоны покажут, что все совсем не так. Люди будут вынуждены забыть про свои амбиции и встать единым фронтом!

– Погибнет несколько миллионов человек! – воскликнул Милано и снова сделал маленький шажок вперед.

– Если я это не сделаю, то погибнут десятки миллионов! Новый Прорыв необходим, чтобы спасти человечество!

– Ампутация. Да-да, я помню, – Леонардо даже не попытался скрыть свое отношение к этому, но малефик не заметил интонацию. Или ему было плевать.

– Либо мы отрежем руку, либо дадим умереть всему организму! Грядущая война не будет последней. За ней пойдет череда конфликтов, не менее кровавых. Но Прорыв этого не допустит!

– В прошлый раз не получилось, ваши предки открыли врата, залили мир кровью, чтобы предотвратить войну. Наступил «вечный мир» на несколько десятилетий. Но в следующем веке люди снова начали резать друг другу глотки, – напомнил Лео. – Была отсрочка, паллиатив.

– Я учел ошибки прошлого. Нашел нужных людей, дал им инструкции. Кроме того, люди изменились. Уверен, они поступят совершенно по-другому, – уверенно сказал темный маг. Из-за маски Лео не видел его глаз, но был уверен, что они горят фанатичным огнем.

– В прошлый раз были таланты, что будет сейчас? – прибегнул к последнему аргумент следователь. – Не боитесь дать людям что-то страшнее, чем малефики?

– Это будут совсем другие люди. Выжившие и выросшие в новом мире. Они будут понимать, что сверхъестественные силы не игрушка.

– Мне бы вашу веру в людей, – покачал головой Милано. – Вы просто даете отсрочку. Нет, неправильно. Даете медленно действующий яд вместо лекарства. Война все равно состоится пускай через сто лет, через двести. Поставят под ружье и талантов, и малефиков, и детей нового прорыва. Люди снова будут убивать друг друга. Просто спустя несколько десятков лет. И ради этого вы положите на алтарь миллионы? Стоит ли оно того?

Малефик застыл как изваяние, опустил голову и сухо сказал:

– Похоже вы не знаете, что яд в определенных дозах является лекарством. Я не хотел этого, но похоже придется вас убить. Мне очень жаль, Леонардо Милано.

Талант вскинул дробовик и уже почти нажал на спуск, но в последний момент остановился.

«Он никогда не стал бы предупреждать об атаке! Здесь что-то не так» – запоздало пришло понимание.

И действительно, удара не последовало. Волна темной энергии не обрушилась на него.

Следователь очень хотел выстрелить. Но все это было слишком подозрительным.

Инстинкты кричали ударить новыми силами, но Лео поступил по-другому. Рывком сократил оставшуюся дистанцию и ударил прикладом.

В последний момент черный маг что-то понял, попытался защититься, но слишком поздно. Пусть Лео и забросил тренировки, но он все еще был моложе и быстрее темного мага.

Удар, удар, еще удар. И Мясник падает без сознания.

Штурмовая группа прибыла через несколько минут. К тому моменту Милано уже заковал малефика в наручники, вытащил оскверненные предметы (они действительно оказались в форме ключей) и обложил пленника печатями. Очень хотелось испортить пентаграмму, чтобы не осталось шансов сотворить заклинание, но риск был слишком велик.

Удивительно, но под маской и плащом скрывался мужчина средних лет с обычной, даже заурядной внешностью. Возможно, это звучало глупо, но Милано ожидал увидеть под маской жуткую обезображенную рожу, а не лицо типичного клерка.

Едва они выбрались из подземелий, Граммон устроил допрос. То ли свежий воздух так на него повлиял, то ли тяжелые серебряные цепи и печати, но заговорил Мясник сразу:

– Ритуал нельзя завершить без