Миг – и их тела соединились.

Они жадно обменивались поцелуями и ласками, кружась в диком вихре сжигающего их огня. Кожа Валентино стала влажной от испарины, лицо пылало. Он не отрываясь смотрел ей в глаза, и Мэгги восхищалась этим особым, почти неземным выражением его глаз…

Она витала в какой-то другой сфере, совершенно далекой от обыденной жизни. Каждое движение его тела приближало ее к тому мгновению, которое не поддается воле разума.

И вот этот миг настал: Мэгги застонала, и слезы радости брызнули из ее глаз. Через мгновение Валентино хрипло вскрикнул, назвав Мэгги маленьким чудом, и приник головой к ее бурно вздымающейся груди…

Успокоенные, они долго лежали неподвижно.

Буря миновала, но и штиль таил в себе яркие переживания.

Ничего подобного Мэгги еще никогда не испытывала, не переживала со своим прежним возлюбленным Мартином. Безмятежное спокойствие и умиротворенность, казалось, соединились в единое целое.

«Такого не бывает!» – готова была воскликнуть Мэгги.

Но вот чувство реальности стало возвращаться к ней. Она поняла, что лежит на ковре, что в раскрытые окна веет ночной прохладой, что огонь в камине уже погас и что она ощущает на себе приятную тяжесть тела Валентино.

Ее вдруг поразило все то, что с ними произошло. Она вела себя так, словно знала наперед, что будет. Такого с ней еще никогда не случалось.

Валентино поднял голову, и взгляды их встретились.

– Если бы я сразу стал признаваться тебе в любви, ты бы, наверное, убежала, – тихо сказал он.

– Я бы не смогла убежать. У меня просто не хватило бы сил.

Он нежно поцеловал ее в губы и снова посмотрел в глаза молодой женщине.

– Вот с чем мы с тобой столкнулись, Мэгги. С любовью.

– Может быть… – еле слышно прошептала она. – Очень может быть…

– Тогда скажи мне: «Валентино, я тебя люблю!».

Мэгги облизнула пересохшие губы.

– А зачем? Ты же чувствуешь, что для меня значишь. Но ведь мы так мало друг друга знаем, это так странно. Нас никто не знакомил, ты меня сам нашел.

– Я искал тебя всю мою жизнь. Я знал, что любовь так и приходит, без предупреждения…

А теперь давай чего-нибудь съедим. Твоя тетка Харриетт – прекрасная кухарка и приготовила к моему отъезду много вкусных вещей!

Валентино быстро сервировал импровизированный ужин прямо на ковре. Чего тут только не было! И все было на редкость вкусно!

Валентино уплетал все подряд, аппетит у него был волчий. Впрочем, и Мэгги с удовольствием облизала кончики пальцев, съев целиком огромную форель. Рыба была божественна! Рябчики изумительны! Что же говорить о «Рокфоре» и «Горгонзоле» – сырах, так любимых Мэгги! Итальянские вина не опьяняли, но солнце, впитанное ягодами на виноградниках далеких пьемонтских холмов, согревало и веселило душу.

Валентино подбросил в камин несколько огромных поленьев. Языки яркого пламени заплясали над свежерасколотыми дубовыми плашками, отбрасывая красные и розовые блики на лица молодых людей, на их обнаженные плечи и спины.

– Необыкновенная трапеза в ночи, – сказала Мэгги. – Мне даже страшно. Вдруг из леса придут такие же прожорливые, как мы, медведи? Или, скажем, волки, серые любители сыров?

– Пусть приходят, на всех хватит, – лениво произнес Валентино. – Знаешь, почему я оказался на службе в военно-морском флоте? Всегда боялся волков и медведей, боялся леса. Вот и ушел в море, подальше от серых и бурых.

Мэгги недоверчиво покачала головой. И молодой человек рассмеялся.

– Но рядом с тобой я никого не боюсь…

А если по правде, то я с детства хотел быть подальше от отца. Он давил меня своей гениальностью. Странно, а сейчас я вновь оказался рядом с ним, стараюсь ему помогать. Он кажется мне таким беззащитным и слабым. Пишет в одиночестве свои романы, которые читает все грамотное человечество. Те мгновения, которые он проводит на людях, так и остаются мгновениями. Отец одинок, и твоя мать может сделать его счастливым. Готовься к свадьбе!

В зарослях у озера вскрикивали ночные птицы. Где-то далеко слышалась монотонная песнь сверчка. Шумела листва в кронах дубов у домика.

Мэгги умиротворенно вздохнула и теснее прижалась к молодому человеку.

– Ты очень красивая при свете камина, – произнес он.

– Ты тоже.

Валентино обнял ее и опрокинул на спину, шепча:

– Почему ты не называешь меня своим суженым?

Он поцеловал ее в шею и грудь. Его прикосновения были нежными, но уверенными.

– Маленькая моя, я нашел тебя! И никому не отдам!

Его горячие руки медленно скользили по ее телу от плеч до колен и обратно. А Мэгги обнимала его за шею и гладила по волосам.

Вскоре огонь желания снова пробежал по их обнаженным телам.

– Ты необыкновенная, – прошептал Валентино и поцеловал Мэгги в губы.

Нежность теплой волной захлестнула ее.

Мэгги обхватила затылок Валентино ладонями, чтобы продлить поцелуй, и держала, пока им обоим не стало хватать воздуха.

Валентино пробежал губами по ее шее, добрался до груди, потом скользнул ниже, к животу, заставляя молодую женщину трепетать. Его неторопливые движения завораживали. Ночной воздух, словно прохладный шелк, мягко обволакивал тело. Мэгги чувствовала жар камина, но еще больший пожар разгорался внутри нее.

Горячее дыхание Валентино ласкало кожу, даже обжигало. Затуманенное сознание фиксировало только удовольствие, только волшебные ощущения, испытываемые ею. Любовь властвовала в местечке Вермхолл, поселившись в гостиной маленького домика, и позволяла себе все, что хотела…

– Милый, ты сводишь меня с ума, – тихо прошептала Мэгги, зная, что он не услышит, не остановится.

Валентино был занят сейчас тем, что целовал ее под коленями. Медленно, с наслаждением. Мэгги улыбнулась: никогда прежде никто не целовал ее там. Это доставляло ей необъяснимое удовольствие.

Улавливая ритм движения его тела, она догадалась, к чему прикоснутся его губы в следующее мгновение.

Мэгги вздрогнула. Рот приоткрылся, словно ей не хватало воздуха, а душа улетела к звездам, сияющим за раскрытым окном в ночном небе.

– О, Валентино! – прошептала молодая женщина, запуская пальцы в его волосы.

Он не ответил, продолжая целовать ее. Мэгги не могла уже лежать спокойно, ее бедра вздымались и опускались.

Доведя ее почти до сумасшествия, Валентино продвинулся вверх и лег между ее ног.

Овладел ртом Мэгги и не отпускал, пока не выпил весь жар ее тела. Его поцелуй был долгим и таким жадным, словно он несколько лет не целовал женщин, словно целую вечность не обладал ни одной из них…