— И что ты тут делаешь? — наклонив голову, вопросила я горгулью, которая таращилась на меня каменными глазами. — А если разобьешься? Я тебя завтра помою и почищу.

Все же нехорошая тенденция — говорить вслух, надо следить за собой, но я тут совсем одна. Тут поневоле, за неимением рядом Моники, начнешь даже с табуреткой беседовать. Или с измерительной лентой, которая дивным образом обнаружилась на полу рядом со мной.

Я взяла ее в руки. Повертела, просканировала заклинанием. Мало ли, вдруг артефакт?

— Еще немного, и я решу, что ты сама по себе ползаешь, — со смешком сказала я ей и положила на журнальный столик.

С кряхтением поднялась с пола и сделала несколько наклонов и приседаний. Тело совсем затекло.

— И чего мне в кабинет было не пойти? Сидела бы нормально за письменным столом, а не на полу в позе каракатицы, — пробормотала я. А потом сама себе же ответила: — А потому что надоело за письменным столом. Пять лет учебы и домашних заданий. И тащить такую кипу журналов наверх тяжело.

Почудилось тихое хихиканье. Я нервно подпрыгнула, оглядываясь. Но нет, я одна. Если не считать статуи горгульи.

— Паранойя — наше всё, как говорит дед, упокоив подглядывавшего за ним из склепа упыря... — пробормотала я. И в очередной раз запустила сканирующее заклинание.

Дождалась результатов. Убедилась, что единственные живые существа поблизости — жучки и мухи в палисаднике. Маленький внутренний дворик я еще не расконсервировала, там глубокий стазис и нет даже мошек и муравьев.

Ночью я проснулась от грохота на первом этаже. Подскочила с постели, путаясь в ногах бросилась вниз. Пробежала по каждому помещению, зажигая везде свет. Никого и ничего не нашла, кроме опрокинутой со стола бонбоньерки с остатками конфет и орешков, которые я хрумкала, работая над журналами.

— Да чтоб вас упыри за пятки покусали! — в сердцах буркнула я, загасив атакующее заклинание.

Я, конечно, вроде как нежная девица, трепетная и всё такое, но не сумасшедшая. И бегать без защиты там, где есть потенциальная угроза, ни за что не стала бы. Иначе меня даже наши домашние зомби застыдили бы.

Покружила по комнате. Подняла с пола упавший наперсток и положила на место. Покривлялась перед зеркалом, потому что вид у меня был тот еще: заспанная, с отпечатком подушки на щеке, в мятой коротенькой ночной сорочке и с растрепанной гривой малиновых волос.

Мое отражение вдруг показало мне язык в ответ на кривляния. Я аж икнула от неожиданности. Но нет, показалось.

Шагнула назад, запуталась ногами в измерительной ленте и с размаху плюхнулась на пол.

— Да что ж такое-то?! — взвыла в сердцах. — Еще раз уползешь — изрублю на кусочки и закопаю в палисаднике под розами вместо удобрения! Топор у меня есть! Кстати!

Выпутав лодыжку из невесть каким образом обмотавшейся вокруг нее ленты, я вскочила и бросилась к своей сумке, лежащей у дивана. Быстро вытряхнула на пол содержимое.

— Вот он, родненький! Отлично! Главное, чтобы сюда не явилось племя орков, у которого я так некстати стала вождем. О! Колокольчик! Сейчас повесим. Ага, а еще ж футляр был. Вот я кукушка беспамятная!

Разворошив все имущество, я нашла футляр. Только вот он не открывался.

— Ну и ладно, не очень-то и хотелось, — недовольно пробормотала я. — Но если что, напоминаю, у меня есть топорик.

Нервно дзинькнул колокольчик. С щелчком распахнулся футляр.

Во-от, а папа всегда говорит, что вежливые слова, подкрепленные хорошей угрозой, намного лучше, чем просто добрые слова.

В футляре оказалась... волшебная палочка.

— Да ла-а-адно! — выдохнула я в благоговении.

Их не делали и не продавали уже лет четыреста. А то и больше. Последними, кто еще использовал такие волшебные предметы, были феи. Но потом и они отказались от вспомогательных артефактов. Изредка там или тут еще всплывали старинные палочки, но в них не имелось особой силы. Их хранили в музеях, как память о былом. Похоже, этой палочкой пользовалась прабабка магистра Лутинии. Передала ее по наследству правнучке, а та подарила мне вместе с домом и всем остальным.

— Ну и чудеса! — погладила я кончиками пальцев темное дерево. — Привет. Я твоя новая хозяйка. Будем дружить? И с тобой, и с этим домом, и с розами под окнами, и с садиком во внутреннем дворе.

— И с нами! С нами! — вдруг заголосил кто-то за моей спиной.

Я заорала от неожиданности, отпрыгнула в сторону, моментально создав круговой щит вокруг себя и зажигая заклинание в левой ладони.

— Чур, я первая!

— И со мной!

— Не ругайтесь, девочки!

Невидимые женщины переговаривались.

— Кто здесь?! — рявкнула я. — Немедленно покажитесь!

— Да мы же вот... Вот прямо туточки... — неуверенно отозвалась одна из невидимок.

— Ты нас не видишь, хозяйка? Но мы же... Почему она нас не видит?! — с ноткой истерики.

— Кажется, что-то не так, — задумчиво добавил третий женский голос.

— Хозяйка, колокольчик, — вдруг сказал мужчина.

Я сразу вспомнила, что на мне из одежды лишь коротенькая сорочка, едва прикрывающая попу. Нервно одернула подол и, нет, не побежала прятаться. А распорядилась:

— Четко и по существу! Кто такие? Почему невидимые? Как пробрались? Живо!

— Магия до конца не заработала. Колокольчик нужно повесить, хозяйка, — снова сказал мужчина. — Требуется его звон.

— Мы помощники, хозяйка.

— Мы туточки всегда были, с самого начала.

— А у нас точно будет модный салон?

— А парней будем одевать? Там на картинках та-а-акие красивые мужчины!

— Тихо! — цыкнула я. — Не галдеть!

На ощупь отложила на диван футляр с волшебной палочкой, подхватила топорик. Подумав, погасила заклинание и взяла второй рукой колокольчик.

— Всем замереть и не двигаться! Сейчас вернусь.

Ответом мне была потрясенная тишина. Но как только я вышла из комнаты, тут же услышала:

— Какая строгая! Видели, да? Ух!

— Ох, страшно мне что-то. Как бы она нас не порубила своим топором.

— Она же фея... — как-то неуверенно добавила третья женщина. — Феи добрые.

— Но эта-то с топором. Откуда он у нее?

— Девочки, не истерите. Ну фея. Ну с топором. Ну странная немного и явно впервые видит волшебную палочку. Но это ни о чем еще не говорит. Просто... времена сейчас другие. Наверное.

— А топорик-то у нее орочий, — в крайней задумчивости обронила самая первая из женщин. — Вождя.

— Не шамана?

— Нет, точно говорю, вождя. С зарубками. Она вождь орочьего племени? Это прежнего вождя она того, что ли..?