А Саня продолжал, словно не услышав возражения:

— Я вот так думаю, что на одного строевого казака приходится четыре каких-нибудь тыловых… — Сашка уже поужинал и теперь только попивал чай, а ещё держал в пальцах сигаретку, но не закуривал. — Точно, на одного казака четыре тыловых приходится.

— Нет, — коротко ответил Саблин. — Не приходится.

— Вот любишь ты поспорить, — произнёс Сашка спокойно и тут же интересуется: — А сколько приходится?

— Не знаю, — Акиму немного неудобно за своего зама, ведь их разговор слышат посторонние, несмотря на шум в столовой. И чтобы перевести разговор на другую тему, он спрашивает: — Ты списал ломаную снарягу?

— Списал, — отвечает Каштенков и показывает командиру списки со штампом «принято». — Вот.

— А когда нам новое выдадут?

— О-о, — заместитель машет рукой, — там очередь. Сказали завтра приезжать во второй половине дня. И то только оружие получим, а что касается доспеха, то и вовсе через пару дней выдадут. Но новую РЭБ-станцию уже завтра утром можно получить. Так что в этой столовке нам поесть ещё придётся.

— Придётся, — подтвердил Аким. А сам думает: «И хорошо. Не буду спешить получать новое снаряжение. До конца срока осталось девятнадцать дней. Хотелось бы просидеть это время в тылу».

— Придётся? — теперь Сашка уже удивляется. А потом и догадывается: — Нас, что, в сводную сотню собирают?

— Собирают.

— Я так и знал, — Каштенков расстроился. Это заметно. Как правило, все потрёпанные части собираются в отдельную сводную сотню, которая формируется в тылу как резерв. — Не люблю я тут сидеть. Все полковое начальство тут. Они вечно ищут, чем бы казаков занять. Уж лучше на передке. Там спокойнее.

— Завтра переедем сюда, я займусь расквартировкой, а ты получай снаряжение вместо утраченного.

— Есть заняться завтра снаряжением. — отвечает Саня невесело.

И уже к ночи урядник и его заместитель вернулись в распоряжение сотни, зашли в штаб, а там дежурный вахмистр Куницкий, пивший слабенький на вид чай с засахаренным кактусом, и спрашивает их:

— Ну что? Можно поздравлять?

И смотрит на них улыбаясь.

— А с чем поздравлять-то? — не понял Каштенков. — С подписанными квитанциями, что ли?

— Да с какими ещё квитанциями? — отмахивается от него вахмистр и глядит на Саблина. — С внеочередным…

— С каким ещё «внеочередным»? — теперь и Саня удивлён и смотрит на своего товарища. — Со званием, что ли? Тебе, что, командир, звание присваивают?

Но Аким ничего про внеочередное звание не слышал, он с подозрением смотрит на Куницкого.

— Не знаю я ничего ни про какие звания.

— Нет? — удивляется дежурный. — А я думал, вы в полк за представлением поехали.

— Я ездил рапорт сдавать есаулу, а Саня снарягу ломаную сдавал. Завтра хочу грузовик взять, нас в сводную роту переводят. В полк.

— А… грузовик. Сейчас в журнал тебя, Аким, запишу тогда, — отвечает вахмистр.

Они пошли в расположение своего взвода, и, естественно, Каштенков стал его расспрашивать:

— А чего это он про звания речь завёл?

— Да откуда я знаю, — отвечал Саблин; он и вправду не понимал, почему вахмистр стал говорить про представление. Хотя сегодняшний разбор его рапорта тремя офицерами и показался ему необычным, но это вовсе не говорило о повышении. Хотя рапорт получился неплохой.

— Интересно, а если тебе звание присвоят, то какое? Вахмистр?

— Сань, ну в самом деле… — Аким даже злиться немного на него начал, во-первых, потому, что ни о каком повышении сегодня не было и речи, а во-вторых… — Ну какой вахмистр… В самом деле… Ты как первые полгода служишь! Вахмистр — звание штабное, я хоть один день в штабе отслужил?

— Это что же значит? — не унимался Каштенков. — Тебе звёздочку дадут, что ли?

«Звёздочку… — Сашка имеет в виду звание прапорщика. — Неплохо было бы. Звёздочка… Всё-таки не лычки на погонах, — но это всё пока только мечты. — Вот этот Куницкий… Дал повод помечать!».

— Ничего мне пока не дают, — закончил Саблин этот разговор, от которого только пустые мечты в голову лезут.

— Эх, а хорошо бы внеочередное получить, — говорит Каштенков с такой сладкой мечтою в голосе, как будто это ему звёздочка на погоны светит.

— Ты лучше вспоминай, где наши палатки, — говорит ему Аким.

— Да никуда они не денутся, — чуть разочарованно отвечает Саня. — да вон они, вторая и третья справа.

Так они добрались до своих казаков, которые к тому времени все уже спали, и, ложась на свою резко пахнущую инсектицидом раскладушку, Аким думал не только об оставшихся днях, что нужно провести на фронте, но и о том, что неплохо было бы вернуться в станицу с новыми погонами.

А утром, когда казаки его взвода уже грузили своё оружие и амуницию на машину, его вызвали в штаб сотни. Урядник, честно говоря, хотел найти вахмистра Куницкого и всё-таки узнать у того, почему он думал, что Саблину присвоят звание. Но вестовой его сразу потащил в отделение командира. А там его ждали сотник Васин и подсотенный Черкас.

И подсотенный после приветствия спросил у него:

— Саблин, а ты похоронные документы на павших казаков оформил?

— Никак нет, рапорт писал для есаула, а вчера в «полк» ездил, — объяснялся Аким.

— С этим тянуть не нужно, — сказал ему сотник.

— Есть не тянуть, — обещал урядник.

А потом Васин подошёл и протянул руку:

— Ну, наверное, уже не увидимся до осени, в общем, поздравляю вас, урядник, с присвоением внеочередного звания.

И Черкас тоже сказал:

— Ну, что сказать… Заслужил, Аким. «Присвоение» тебе в канцелярии