— Что-то ты разошёлся сильно, аж слюни вон потекли, — правильно поняла его мысли незнакомая девица.

Вадим встряхнулся, машинально вытер ладонью рот. И нет вообще никаких слюней, так, совсем чуть-чуть. Эта девушка-оборотень заинтересовала его и как-то слишком быстро заняла все мысли. К ней влекло, и дремавшее до поры мужское либидо проснулось и приподнялось, ну, или приподняло… Странно, но он никогда настолько сильно не попадал под женское влияние. Даже не представлял себе, что такое возможно. Не иначе она околдовала его, да ещё и издевается, дразнит. Эх, как это по-женски! Совсем некстати вспомнилась Снежана. Будь она неладна…

— Ты обещала, а уговор дороже денег.

— Слова и обещание — это ничто. Нужен договор! Договор между человеком и нечистью, как вы нас называете, и если там будут слова об этом, то ты получишь меня. Если же нет, то тогда умрёшь, едва дотронешься до меня без моего согласия.

— А можно с тобой заключить такой договор?

Задав вопрос, Вадим снова сглотнул. От девушки веяло такой грацией и неземным обаянием, что сосредоточиться на главном никак не получалось, и все его мысли съезжали в сторону плотских желаний. Умом он это понимал, но чёртово либидо уже пробудило в Белозёрцеве один их основных первобытных инстинктов: просто звериное сексуально желание!

— Нет! Я не продаюсь и не покупаюсь.

— Хорошо, зачем же ты тогда принесла мне оружие?

— Чтобы ты убил наших врагов, — ответила девушка насмешливо и замолчала, мерцая миндалевидными, какими-то кошачьими глазами.

— Логично, — пожал плечами Вадим. — Ну, а дальше что?

— Дальше я подскажу тебе, как выйти целым из старого леса. А ты нам заплатишь золотом.

— Опять двадцать пять! А с чего ты решила, что у меня есть золото?

— Леший сказал.

— Так он говорил, что охраняет от людей границу старого леса и никого туда не пускает. А если кто и вошёл, того отваживает, и деньги за охрану берёт.

Роксолана не собиралась смеяться, но этот парень оказался так наивен, что она не выдержала и расхохоталась, обнажив длинные тонкие кошачьи клыки.

— Ха, ха, ха, ты такой большой, а в сказки веришь⁈ Ой, не могу, вот же глупый! А я думала, что люди уже давно не доверяют нечисти.

Заметив обескураженный вид человека, на лице которого читалась явная обида, Роксолана засмеялась ещё громче. Сказалось и напряжение этой ночи, и почти проваленное задание, и опасность навсегда исчезнуть из этого мира. Отсмеявшись, она озорно улыбнулась парню, что мрачно смотрел на неё. Роксолана соврала ему, точнее, слукавила, она действительно многое обещала ему взглядом, и ничто не претило дать ему возможность обнять её и даже поцеловать, как это любят обычные люди.

Но, зачем? Зачем связывать свою жизнь с этим глупцом, что не может отличить сказку от были, и верит всему, что ему говорят? Распалять человека в его срамном желании и тем самым привязывать к себе, тоже незачем. Всё это мимолётно, без участия ума и здравого смысла, просто зов молодого тела.

Сейчас насущный смысл имел лишь договор, и договор добровольный с обеих сторон, по которому она взамен за свои услуги получит золото. А потом… потом забыть друг о друге навсегда.

Мечты о золоте прервал вопрос человека:

— То есть леший меня обманул? Он нечисть, и ты нечисть, это так?

— Нет, не так, — Роксолану откровенно забавлял этот разговор, что шёл при свете Луны и на фоне мёртвых тел врагов. — Леший — это нечисть, а таких, как я, вы называете нелюдь.

— Не понял!

Вадим действительно не понимал, чем хрен от редьки отличается, и какая разница между нечистью и нелюдью. Девушка же оглушительно рассмеялась, вновь блеснув белыми клыками в свете звёзд.

«А ведь он действительно глупый! Правда, храбрый… Таким легко управлять и с таким хорошо воевать. На одной стороне…», — подумала она.

Вадим же завороженно слушал хрустальный перезвон девичьего смеха с какими-то мягкими обертонами, как у мурлычущей кошки. Он был зол на неё, но не агрессивен. Хрен с ней, пусть смеётся! Ему ещё долго не приведётся ни видеть, ни слышать как женщин, так и их смеха, если он вообще сможет отсюда выбраться.

— Конечно, ты не понял, глупый… — Роксолана тряхнула волосами. Густые, нечёсаные волосы рыжей гривой рассыпались по её телу. Странно, но Вадим до этого не замечал, что они у девушки такие длинные. А она продолжала.

— Нечисть — это духи природы. Вы отринули их, приняв религию и забыв своих старых богов. Они — живое воплощение природы, духи леса, воды, лугов и пашен. Но не все ещё забыли о них, и потому нечисть ещё существует, как существует и старый лес.

— Понятно, а кто тогда нелюдь? — глаза юноши блеснули скрытым любопытством.

— Нелюдь — это те, кто отринул человеческие правила и бытие, кто породнился в незапамятные времена с другими расами, ныне исчезнувшими. Мы для вас опасны, а ещё мы потомки забытых богов. Для нас нет ваших правил и нет законов, мы такие, какие есть, то есть нелюди. Но нас осталось мало, одни переродились в волколаков и оборотней, другие исчезли, а третьи, самые страшные из нас, приспособились, одели людскую личину и пришли к вам. Теперь они живут среди вас, но вы их не замечаете, принимаете за своих… Пока они не заставят вас умыться в собственной крови, и только тогда вы прозреваете и убиваете их. Но многие успевают оставить перед смертью потомство, а кто и спасается. Ведь они самые хитрые из вас…

Роксолана говорила как по писанному, когда-то об этом ей рассказала бабка, а она запомнила. Вот и пригодилось сейчас. Человек с каждым её словом всё больше мрачнел, пока не дослушал до конца. И видно, что он не сомневается в её словах.

— То есть ты — почти человек, но гораздо страшнее и опаснее, чем человек, и к тому же жестокая?

— Я? Нет, я самая добрая и самая спокойная из всех оборотней. И это доказывает, что я до сих пор с тобой спокойно разговариваю, а не набросилась и не загрызла тебя! Ррррр! — и девушка притворно зарычала, скорчив гримаску и скрючив пальцы «когтями».

Со стороны это, возможно, выглядело умильно, но Вадиму было не до смеха. От неожиданности он вздрогнул и напрягся, намереваясь защищаться. Рука невольно