В комнату ворвалась Даудни, болезненно тощая особа среднего роста. Изящная пелерина из расшитого узорами батиста, накинутая поверх широкого муслинового платья, создавала иллюзию более пышной фигуры. Лицо женщины обрамляли длинные букли, а сверху красовался кружевной чепец, так что ансамбль был весьма красив. Жаль только, что она не одевала заказчиц так же элегантно.

– Миледи, милорд, мои извинения!.. – выдохнула хозяйка. – Я не ожидала, что вы приедете так рано.

– Магазин открывается в десять. По крайней мере, мне так сказали.

– И на вывеске написано то же самое, – добавила Софи.

– Вы совершенно правы, мисс… миледи. – Даудни выпорхнула из-за прилавка. – Меня вызвали по делам. Э… небольшие затруднения в мастерской. Но теперь все в порядке. Платье для свадьбы леди Клары Фэрфакс, не так ли? Может, ее милость изволит посмотреть книгу с фасонами? У нас последние моды из Парижа и великолепный выбор шелков. – Судя по крошкам на пелерине, дама, должно быть, наслаждалась неспешным завтраком.

– Меня направила сюда моя тетушка, – проговорила Софи.

– И постарайтесь, чтобы кузина осталась довольна, – предупредил Лонгмор. – Никаких тканей мерзкого зеленого цвета, которые вы закупили в огромных количествах. Видеть не могу!

Софи едва удержалась от смеха.

– Пусть моя кузина приехала из провинции, – продолжал граф, однако же…

– Я?! Из провинции?! – возмутилась «кузина». – Да известно ли вам, что лучшие ткацкие фабрики Англии находятся именно в Манчестере?!

– Да-да, разумеется, ваша милость, – закивала Даудни. – Но я должна замолвить словечко за наши спайтлфилдские шелка. Уверена, у нас есть именно то, что вам нужно. Мадам Экриве, будьте добры показать миледи шелк, который я имела в виду.

Француженка поспешно оглядела Софи и скользнула к шкафу, откуда тотчас извлекла отрез голубого шелка.

– Голубой?! – воскликнула Софи. – Но я никогда не ношу голубое.

– При всем моем уважении, миледи, может пора начинать?

– А какой цвет выбрала тетушка? – осведомилась Софи. – Не могу же я появиться в таком же цвете. А она любит голубое.

Даудни улыбнулась.

– Сожалею, но я не могу выдавать свою клиентку. Ее милость…

– Что значит выдавать?! – рявкнул Лонгмор. – Послушайте, я не позволю так шутить с моей кузиной! И не желаю зря тратить время! Вы просто обязаны показать нам, что наденет матушка на свадьбу. Вы что, вообразили, будто я все не сообщу газетам? – С этими словами граф выразительно взглянул в сторону «кузины».

– Знаете, кузен, я нахожу этот магазин чрезвычайно унылым, – заявила Софи. – Тетушка уверяла, что здесь мне все будут рады. Но сначала нас заставили ждать, а теперь почему-то скрывают, какое платье выбрала для себя тетушка. А ведь крайне важно, чтобы мой туалет дополнял туалет маркизы.

– Умоляю, миледи, простите, но леди Уорфорд строго запретила нам разглашать подробности, – пояснила Даудни. – Она опасалась, что с него сделают копии, что, должна с сожалением признать, уже делалось в прошлом. Видите ли, другие модистки посылают ко мне в магазин своих девушек, чтобы шпионить…

– Мы похожи на девушек, явившихся сюда шпионить?! – возмутился Лонгмор. – Клянусь, меня так никогда еще не оскорбляли. Идемте, кузина! Я сыт по горло этими отговорками и проволочками! – Граф решительно шагнул к двери.

«Господи, да ведь он гениальный актер!» – мысленно воскликнула Софи. Последовав за ним, она проговорила:

– Представить не могу, что сказать тетушке. Она ведь обязательно спросит, почему я пошла в другой магазин, к тем французским модисткам на Сент-Джеймс-стрит. Как их там?..

– «Мэзон Нуар», – ответил граф, открывая дверь.

– Мадам Экриве, вы слышали, что сказал его милость? – закричала Даудни. – Покажите же леди шелк, выбранный леди Уорфорд!

Лонгмор закрыл дверь и обернулся к женщинам.

– И эскиз платья тоже, – распорядился он.

– Эскиз?.. – Пуговичные глазки Даудни широко распахнулись.

– Вы прекрасно слышали, что я сказал. Моя кузина не слишком знакома с лондонскими нравами, а ваше обращение с ней ничуть ее не обрадовало. Покажите эскиз. Если ей понравится, мы останемся. Если же нет, вы видите нас в последний раз.

Гарри мысленно улыбнулся. Софи сейчас – настоящая Глэдис! Ни на мгновение не вышла из роли! Впрочем, как и он сам. Да и как он мог? Ведь от него требовалось всего лишь быть самим собой, а уж это ему давалось без труда. А вот Софи… Но ведь она – природная интриганка. Поэтому сейчас она отреагировала на его слова точно так же, как это сделала бы Глэдис. То была смесь чванства и неловкости, делавшая Глэдис такой утомительной. Ох, кузина Глэдис была совершенно невыносима. И все же он всегда немного ее жалел.

Но эта, поддельная Глэдис… Были моменты, когда он почти забывал, что перед ним вовсе не она. Только запах напоминал о том, кто эта женщина на самом деле. Все это выглядело очень забавно, пока они разыгрывали друг друга. Но сейчас, когда Софи оказалась в одной комнате с модистками, ему стало не по себе. Она не сказала, что он должен делать, если ее разоблачат. Такого Софи просто не допускала.

Но что произойдет, когда они разденут ее и обнаружат, что фигура у нее отнюдь не имеет форму картофелины?

Она сказала, что на ней несколько слоев одежды. Сколько именно? И сколько времени потребуется, чтобы снять все?

Снять все?.. Гарри невольно улыбнулся – перед ним проплывали соблазнительные образы. Но он позволил себе это развлечение всего на минутку. Потому что ожидал неприятностей. Более того, предвидел их, поэтому решил не расслабляться и следить за всем происходящим.

Граф прислонил свою трость к стулу, взял со столика дамский журнал, но тут же отложил его. И прошелся по комнате, заложив руки за спину. Повернув голову, посмотрел в окно-витрину.

И ухитрился разглядеть все, что происходило на улице. Экипаж по-прежнему стоял на противоположной стороне, рядом с чугунной изгородью и овалом зелени в центре небольшой площади.

Внезапно открылась дверь, и в комнате возникла худенькая бледная девушка с подносом, на котором стояли графин и блюдо с печеньем. Чуть помедлив, она опустила поднос на стол, рядом со стулом, около которого Гарри оставил трость. Отыскав спортивные журналы, она положила стопку рядом с подносом. После чего унесла дамские журналы на другой столик и спросила, не желает ли милорд чего-нибудь еще?

– Нет, ничего, – покачал головой граф. – Сколько времени это займет?

– О, совсем немного, ваша милость, – заверила девушка. – Всего одно платье. Но поскольку ее милость – новая заказчица, потребуется несколько минут, чтобы снять мерки.

Девушка еще что-то сказала, но крик, донесшийся с улицы, заставил его снова повернуться к витрине. Он увидел двух здоровенных парней, обходивших его экипаж. А Фенуика не было видно.