— Повернем? — спросил Брунин.

— Нет.

Ла Наг покрутил какие-то ручки на панели управления.

— Тогда, может, выключим?

Монотонно повторяющееся в записи предупреждение действовало Брунину на нервы. Уяснив, что регулятор громкости звука не приглушает гнусавый голос, он замахнулся кулаком на динамик. Ла Наг остановил его:

— Динамик нам еще понадобится. Не надо ничего ломать.

Брунин раскинулся в кресле, накапливая нараставшую злость. Заткнув пальцами уши, смотрел, как солнечные зеркала выпячиваются посередине, принимают вместо эллипсоидной круглую форму, с приближением флитера к югу приобретают почти нестерпимую яркость.

Кабину неожиданно залил ослепительный свет, однако не зеркальный. Прямо над ними завис милицейский перехватчик, двигавшийся с такой же скоростью. Голос в динамике наконец умолк, чей-то новый сказал:

— Вы незаконно проникли в запретную зону. Следуйте на юг на одиннадцать километров двести метров, приземлитесь на освещенной площадке рядом с постом охраны. При отклонении от указанного курса я буду вынужден остановить ваш корабль.

Ла Наг выключил запрограммированный автопилот, перейдя на ручное управление.

— Сделаем как приказано.

— Видно, тебя это не удивляет.

— Нисколько. Это единственный способ добраться до плато на Южном полюсе, не будучи сбитым из бластеров в воздухе.

Перехватчик летел над ними всю дорогу до поста охраны, вися над смотровым пузырем даже после посадки.

— Высаживайтесь и идите на пост, — велел голос в динамике.

Ла Наг с Брунином без всяких возражений открыли герметичный пузырь, неловко спрыгнули на землю и помчались как сумасшедшие на ледяном ветру к дверям. Через минуту их догнал охранник, молодой, представительный и одинокий. По мнению Брунина, шансы были на их стороне, однако у Ла Нага явно имелись другие идеи.

В кабине сторожевого катера было гораздо просторней. Брунин вытянул ноги и задремал.

— Не спи! — встряхнул его Ла Наг. — Мне надо, чтоб ты тоже все видел.

Брунин с трудом выпрямился в кресле, испепелив взглядом толивианца. Он устал, раздражался сильнее обычного, вообще не любил, чтобы кто-то к нему приставал по какому бы ни было поводу. Впрочем, раздражение быстро утихло при воспоминании, с какой ловкостью Ла Наг разобрался с патрульным.

— Всех землян так легко подкупить? — спросил он.

Ла Наг улыбнулся — невесело.

— Ничего удивительного. Я ему сунул две упаковки монет, толивианских агов, в каждом из которых содержится одна тройская унция чистого серебра девятьсот девяносто девятой пробы. Этими серебряными монетами он сможет расплачиваться, минуя электронную денежную систему. Официальный обменный курс составляет примерно шесть солнечных кредиток за аг, а на черном рынке монета в десять раз дороже. Причем, уверяю тебя, по масштабам и разнообразию с земным черным рынком ничто не сравнится.

Брунин помнил, как патрульный таращил глаза на серебряные монеты, чуть не облизываясь от предвкушения. Похоже, даже не слышал Ла Нага, который растолковывал, чего просит взамен.

— На черном рынке товары дороже, — заметил он. — Зачем туда ходить?

— Конечно, дороже. Потому что там есть что продать. Смотри: на Земле все цены и зарплаты фиксированы, все товары нормированы. То, что выбрасывается на рынок по официальным ценам, мигом уходит, как правило, в руки родных и друзей тех, у кого имеются политические связи. Родные и друзья сбывают добычу барышникам с черного рынка, а те уже — простым людям. Цена вырастает на каждом этапе.

— И я говорю то же самое…

— Нет. Ты сути не понял. В государственном магазине трехмерный монитор для домашнего компьютера стоит «икс» солнечных кредиток. Это фиксированная продажная цена, но в государственном магазине подобного монитора днем с огнем не найдешь. А у барышника с черного рынка их полным-полно, только он просит за каждый «икс, помноженный на два». В успристской экономике есть аксиома: чем жестче контролируется экономика, тем черный рынок крупней и богаче. Земная экономика полностью управляется сверху, поэтому нет такой вещи, которую нельзя купить на земном черном рынке. Он самый большой и богатый! Кроме того, на здешнем черном рынке никто за тобой не следит. Можешь приобрести все, что хочешь, причем ни одна душа не узнает что, где и когда. Естественно, патрульного было легко подкупить! Ему ничего не стоило нас пропустить, а смотри, что он получил взамен…

Патрульный с ними не полетел. Не счел нужным. Обыскал на предмет оружия, видеокамер, не нашел ни того ни другого, посадил их в катер, запрограммировал бортовой компьютер на низкий маршрутный полет. Гости из внешних миров медленно без остановок облетят интересующий их район. Любой, кто проследит за флитером, ничего необычного не заподозрит — рутинный дозорный полет. Возможность, что катер с чужаками на борту остановят, практически нулевая. Ничуть не рискуя, патрульный набил себе полный карман серебром.

Солнечные зеркала теперь выглядели почти идеально круглыми и невыносимо яркими на ночном небе. Ла Наг ткнул пальцем в легкое свечение на горизонте:

— Вон… Наверно, оно!

Свечение усиливалось, ширилось влево и вправо, пока весь горизонт перед ними не окрасился мягкой желтой дымкой. Они вдруг оказались над ней, в ней, нырнув в пушистые облака светового тумана. А когда туман рассеялся, увидели далеко внизу огромное зеленое поле. За ним стояла стена чистого льда, образуя с обеих сторон гигантские ледяные арки.

— Клянусь Ядром! — тихо охнул Брунин. — Долина прямо во льду вырезана!

Ла Наг возбужденно кивнул:

— Да! Большой круг диаметром тридцать километров, если верны мои сведения — а информаторы никогда еще меня не подводили. Хотя настоящий сюрприз внизу.

Брунин внимательно присматривался, пока катер медленно снижался ко дну долины. Тонкая дымка, накрывавшая сверху гигантскую рукотворную выемку на плато Южного полюса, рассеивала свет солнечных зеркал, равномерно распространяя его в воздухе. Действуя как прозрачный экран, туман задерживал максимальную долю теплового излучения. Долина была колоссальной теплицей. Глядя вниз, Брунин увидел, что казавшийся сплошным зеленый ковер на дне в действительности представляет собой густую рощицу из каких-то гигантских однолистных растений. Потом заметил, что у растений есть ноги. И некоторые передвигаются.

— Правда! — изумленно шепнул Ла Наг. — Первые эксперименты начались несколько веков назад, и теперь наконец землянам удалось получить результат!

— Какой? Ходячие растения?

— Нет. Фотосинтетический скот!

Такого скота Брунин никогда в жизни не видел. Сплошь сине-зеленые слепые восьминогие животные постоянно наталкивались и терлись друг о друга. Носов не видно, маленькие рты, похоже, предназначены лишь для питья воды из бесчисленных ручейков, пересекавшихся на дне долины. Тела в виде длинного, сужающегося на концах цилиндра увенчаны огромной зеленой скошенной назад ромбической лопастью длиной около двух метров. Несметные тысячи лопастей расположены так, что широкая плоскость все время обращена к солнечным зеркалам, улавливая как можно больше света. Похоже на тихую бесконечную регату яхт с зелеными парусами…