Самсонов чуть подался вперед.

– Вообще-то, – проговорил он, снова понизив голос, – мне нужно, чтобы вы были готовы к тому, что убийца может прислать еще один букет.

– То есть прикончит еще кого-то?

– Ну, всякое может случиться. Мы ведь не всесильны.

– Значит, засада?

– Не совсем. Но к звонку человека, который закажет букет тюльпанов с тремя красными цветками, нужно будет отнестись со всем вниманием. Желательно его записать на пленку.

– Это можно устроить. Я установлю оборудование и поговорю с персоналом.

– Только не объясняйте никому настоящих причин этой инициативы.

– Понимаю, – кивнул Алиев. – Конечно. Я всегда рад помочь следствию и все такое.

– Вот и отлично, – Самсонов улыбнулся. – Значит, договорились. Прошу заняться этим немедленно. Если понадобится помощь с оборудованием, звоните сразу.

Алиев тяжело поднялся, машинально поправил галстук, заправил воротничок под лацкан.

– Ничего, справимся. Я этого гада!.. – он сжал в кулаке платок.

– Буду ждать от вас сигнала, как только он позвонит, – сказал Самсонов. – Впрочем, будем надеяться, что до этого не дойдет.

Алиев вышел, бормоча себе под нос проклятия.

– А что с коробкой от посылки с шахматами? – спросил Рогожин, когда дверь захлопнулась. – Ее по почте отправили?

Самсонов покачал головой.

– Если бы. Нет, убийца просто заплатил какому-то парню, чтобы тот занес ее в клуб. На упаковке нет никаких маркировок. Коробка просто обернута бумагой и заклеена скотчем. Адрес напечатан на принтере, вырезан и наклеен. Так что одна надежда на Полтавина, но я думаю, убийца был очень аккуратен и не оставил следов.

– Как думаешь, почему убийца наводит нас на «Табию»? Это ведь не в его интересах. И все эти штучки: цветы, шахматы – к чему?

Самсонов пожал плечами.

– Может, для него это важно. И поскольку жертвы явно имели общие дела – да и та троица, что тут комедию ломала, наверняка связана, – я предполагаю наличие некоего события в их общем прошлом, которое спровоцировало убийцу.

– Почему он выбрал шахматы? – задумчиво проговорил Рогожин. – И если это один из членов клуба… он ведь здорово рискует.

– На самом деле, не очень, – возразил Самсонов. – Мы ведь не можем круглосуточно следить за всеми членами «Табии».

– Я тут подумал: а не могут Веретнов, Цыплаков и Малинин знать того, кто собирается их прикончить? Если действительно в их общем с Йоргом и Бончовска прошлом было нечто, превратившее кого-то в убийцу, то этот кто-то, вероятно, был частью этого события.

– Я думал об этом, – кивнул Самсонов. – Но это не обязательно. Они вполне могут каждый день играть в шахматы со своим врагом и не знать этого.

Старший лейтенант встал из-за стола.

– Ты куда? – спросил Рогожин.

– Мне надо найти дилера. Хочу перекинуться с ним парой слов по поводу его дел с убитыми. И о банковских счетах, на которые у него имелась доверенность.

– Поехать с тобой?

– Нет, лучше помоги ребятам проверить биографии Веретнова, Цыплакова и Малинина. Они кое-что рассказали о себе, но я хочу знать, о чем они умолчали.

– Уверен, что я тебе не нужен?

– Конечно. Этот Фрог – просто пешка.

– Ладно. Но если что, я на связи. Не играй в героя.

Самсонов усмехнулся.

– Не собирался. Просто поболтаю с этим парнем и, может, он расставит все точки над «и» в этой истории.

– Хорошо бы.

– Думаю, через пару часов вернусь. Надеюсь, вы меня чем-нибудь порадуете.

На этот раз усмехнулся опер:

– Надейся, Валер. Надейся.

Через пять минут Самсонов вывел свой «Олдсмобиль» на дорогу. Нужно было повидать дилера по кличке Фрог и выяснить, какие у него были дела с убитыми. И с теми, кому, по замыслу неведомого убийцы, лишь предстояло умереть.

* * *

Сарко рассматривал детскую энциклопедию динозавров. Разворот занимало изображение гигантского доисторического крокодила – саркозуха. Жуткий хищник на иллюстрации выпрыгивал из воды, чтобы схватить поперек панциря доисторическую черепаху. Затем он раскалывал панцирь зубами и пожирал плоть. Также питался рыбой и травоядными динозаврами, если те попадались ему на берегу. Саркозух обитал на территории современной Африки в начале мелового периода и был приблизительно вдвое больше современных крокодилов. Все это Сарко помнил наизусть, потому что Принцесса каждый раз, когда они листали энциклопедию, заставляла его читать сопроводительную статью. Она говорила, что он напоминает ей этого жуткого хищника. «Почему?» – спрашивал он с улыбкой, а она серьезно объясняла, что ей так кажется, но почему, она не знает.

Так и появилось это прозвище, которое затем стало его именем – Сарко, сокращение от саркозуха. Принцесса называла его так, и он тоже стал представляться кличкой, тем более что ему нужно было чем-то заменить настоящее имя.

Сарко понимал, что действительно похож на крокодила. Он так же ждал в засаде, пока жертва не потеряет бдительность, а затем стремительно бросался на нее и утаскивал под какую-нибудь корягу. Там она подгнивала, а затем он возвращался и пожирал ее. Это был его метод. Хитрость крокодила. Терпение, расчетливость и стремительность саркозуха.

Сарко закрыл энциклопедию и, сложив ладони кончиками пальцев друг к другу, задумался о полицейском, который приходил в «Табию». Старший лейтенант тоже был хищником, но совсем другого типа. Этот преследовал жертву, загонял ее, а затем впивался в горло и душил, пока та не задохнется и не потеряет сознание. Он был волком. И он ненавидел Сарко, хотя и не знал, кто он такой и почему убивает. Просто этот полицейский слишком лично воспринимал свою работу, он не был равнодушен. Сарко считал подобное слабостью, но, возможно, этому следователю именно ненависть придавала силы.

Насколько близко он подобрался? Сарко откинулся на спинку кресла и постарался максимально расслабиться. Он не признавал сопутствующих потерь. Все его операции были чистыми. Наступит ли момент, когда полицейский станет реальной угрозой и превратится из потенциальной помехи в объект, требующий устранения?

Это покажет только время. Пока же Сарко был убежден, что намного опережает этого волка. Метод крокодила. Хитрость саркозуха.

Дилер жил в трехэтажном доме во дворе на Московским проспекте. Самсонов оставил автомобиль у тротуара и прошел через низкую арку, оказавшись в окружении построек-карликов, облупившихся и покосившихся от времени. За ними высились новостройки – стройные гиганты со сверкающими окнами-стеклопакетами. Дальше виднелись подъемные краны – там тоже пустыри, бывшие склады и фабрики постепенно превращались в жилые комплексы.