У меня работал китаец Ли-тун-сян, о котором я уже имел честь докладывать Вам. Однажды этот Ли-тун-сян был послан мною из Раздольного в Манчжурию, причем, опираясь на данные мне предписания, я выдал Ли-тун-сяну записку, в которой прошу властей не задерживать его в пути. Сам же я отправился с г. Мельгуновым на р. [Нечшибейца] для преследования хунхузов. В мое отсутствие записка эта попала в руки другого какого-то китайца, совершенно мне неизвестного, который назвался Лин-ко-гю. Этот Лин-ко-гю совместно с околот. надзирателем №… и казаком Тарасовым в ночь на 29 Октября ограбили одну из лавок на Китайском базаре. Теперь производится дознание на предмет привлечения к ответственности этого околоточного надзирателя. Мой китаец Ли-тун-сян арестован с моего согласия. Благодаря этому случаю мое имя уже и теперь треплется между полицейскими агентами и, конечно, китайским базаром. И еще один факт: приезжал чиновник особых поручений при военном губернаторе [Кн. Меньшиков] и производил негласное расследование, зачем я приехал в гор. Никольск Уссурийский, у кого бываю, где остановился, что говорил, чем занимаюсь и т. п. …

К тому же дело сыска мне совсем не по душе, к нему я совершенно не обнаруживаю способностей – я предпочту помириться с пулею хунхуза, чем фигурировать в грязных историях, созданных полицейскими.

Вследствие вышеизложенному хотел бы устранить себя от производства всякого рода расследований в районе г. Никольска, т. к. таковые не могут быть продуктивны в создавшихся условиях, а потому и прошу Ваше Выспревосходительство о командировке кого либо из чинов Вашей канцелярии для этой работы, а в помощь [здесь] этому лицу назначить г. Шильникова, прекрасно осведомленного как о Никольском китайском базаре, так и о методах полиции; он окажет расследованию своим знанием ценную услугу.

Настоящее письмо к Вашему Превосходительству вызвано моим желанием не ввести Вас в заблуждение относительно своей работы, а также и стремлением откровенно изложить те условия, при которых моя работа в Никольске не может принести в той мере положительных результатов, которые можно было бы считать удовлетворительными: здесь придется вести энергичную борьбу с полицией и с хунхузами. К первой я чувствую себя не подготовленным совершенно, т. к. дело сыска мне совсем не по душе, к нему я не обнаруживаю никаких способностей» [51].

В конце текста почерком В.К. Арсеньева: «пулю получить» и его подпись (автограф).

Таким образом, В.К. Арсеньев в 1915 году лично занимался активной борьбой с хунхузами, в том числе в районе г. Никольска-Уссурийского, и подробно описывал генерал-губернатору обстановку в городской среде, критически относясь к полицейским. По крайней мере два других документа (телеграммы из Хабаровска, адресованные на имя В.К. Арсеньева в Ольгу и Барабаш) позволяют нам сделать вывод, что он в ходе этой деятельности перемещался по Приморской области. На общий масштаб событий указывает и ещё один рукописный документ, исполненный простым карандашом; он адресован В.К. Арсеньеву из села Крыловка (современный Кировский район Приморского края) 21 сентября 1915 года и представляет собой оперативный доклад одного из отрядов. Вот его полный текст.

«Многоуважаемый Владимир Клавдиевич!

Посылая настоящее письмо с нашим проводником Ф. Русским, сообщаю, что в настоящее время я нахожусь в с. Крыловке.

С партией прошел с раз. Кауль через с. Тихменево, монастырь, Уссурийская, Евгеньевка; от Еленовки, мимо д. Преображенки тайгой по р. малой Шитахэ, затем перевалил в р. б. Шитахэ и прибыл в Крыловку 20 числа в 8 ч. вечера. На всем пройденном пути не было замечено даже признаков фунфузов. В настоящее [так в тексте], пользуясь остановкой предполагаю поработать в этом районе до получения от Вас известий с Фролом. В случае надобности Вам навстречу будет послан отряд. С выступлением Вашим из Ното-Кауза пошлите мне известие с Фролом, лучше известить меня о дне выхода раньше, тогда я выйду Вам на встречу. По видимому дело будет, т. к. мною получены сведения о том, что в районе Мариановки и в Улахинских сопках находятся фунфузы. Я сам в данное время совершенно разбился на ноги, но до получения известий от Вас думаю поправиться совершенно. С Фролом пошлите мне рублей 200 денег т. к. на одно снаряжение 38 человек пошло около 400 рублей. Фрола покорнейшая просьба не задерживать, т. к. он мне нужен, да и известия от Вас также очень нужны.

Ваш покорный слуга [Нобозов] (подпись)

21/IX сел. Крыловка» [51].

И ещё одна телеграмма в Хабаровск в два адреса, написанная почерком В.К. Арсеньева, без даты; судя по особенностям текста, он предназначен для зашифровки; подчёркивание слов – авторское.

«Хабаровск Генгру Вслед Копия Командующему Войсками

Воинский Точка Доношу обстоятельная разведка установила существование большой хунхузской организации центром которой является Никольский район и город Точка Дело серьезнее чем это казалось ранее Возможны нападения многих местах Точка Доклад мерах борьбы этими организациями представляю особо Свиягинская шайка является одной из четырех Запятая Она ушла верховья Ното уведя туда заложников Точка Единственный верный план уничтожения этой шайки следующий Маршрут морем Пост Ольгу Тадушу Ното Шитухе Успенка Точка Срок полтора месяца Надо двадцать пеших казаков при одном офицере Расход 2000 рублей Точка Проектированная ранее поездка полторы сотни казаков район Свиягина является теперь совершенно бесполезной Точка Испрашиваю указания Вашего Высокопревосходительства нахожусь Никольске Уссурийском Подполковник Арсеньев» [51].

В тексте упоминается обширная территория, включающая современные Спасский, Кировский, Анучинский, Ольгинский, Кавалеровский и Чугуевский районы Приморского края; но была ли осуществлена столь широкомасштабная операция – сведений не имеется. В любом случае точно установлено, что В.К. Арсеньев в 1915 году лично координировал действия нескольких вооружённых отрядов, боровшихся с шайками хунхузов в южной части Приморской области.

Две жены – две судьбы

В первый раз В.К. Арсеньев женился в октябре 1897 года в возрасте 25 лет. В то время он имел звание подпоручика и служил в польском городе Ломжа, недалеко от Варшавы. Избранницей молодого офицера стала знакомая с ним с 10-летнего возраста Анна Константиновна Кадашевич, дочь петербургского коллежского секретаря – она была на 7 лет младше супруга. Обручились они, когда ей было всего 15 лет, а в 17 лет Анна стала офицерской женой. Об этом периоде жизни много подробностей известно из воспоминаний самой А.К. Арсеньевой (Кадашевич). Их ещё в 1958 году записал Г.Г. Пермяков, известный краевед и писатель из г. Хабаровска. А.К. Арсеньева умерла в январе 1963 года, Г.Г. Пермяков – в декабре 2005-го; запись бесед была опубликована в шестом номере тихоокеанского альманаха «Рубеж» (Владивосток, 2006 год).

Свадьба прошла в Петербурге и была, по воспоминаниям А.К. Арсеньевой,