— Неужели такое возможно?! — воскликнул Захари. — И как же он мог проникнуть в свет и тем более иметь там влияние? Не понимаю!

— Очень просто, — с горечью ответил Ройс. — Я приведу тебе пару примеров. Предположим, разорившийся лорд желает жениться на леди. Единственное препятствие — муж леди, богатый муж… Одноглазый за определенную мзду избавляет леди от мужа, причем так, что на виновников не падает ни тени подозрения. Выждав некоторое время, любовники благополучно сочетаются браком и, можно предположить, живут счастливо на деньги исчезнувшего мужа. Или, предположим, некий лорд с нетерпением ждет, когда умрет его богатый старый дядя. Он заключает сделку с одноглазым, и очень скоро с богатым стариком случается удар. Все довольны. Лорд наследует желанное состояние, а одноглазый получает щедрое вознаграждение за свои старания. Или, допустим, младшая дочь некоего герцога попадает в интересное положение — одноглазый заботится о том, чтобы «причина» затруднения исчезла. — И Ройс закончил угрюмо:

— Довольны все, особенно одноглазый. Он не только щедро вознагражден, но и держит в руках своих работодателей. А чтобы их страшные тайны не выплыли наружу, они сделают все, что он от них потребует! Неужели не ясно?

— Бог ты мой! — в ужасе воскликнул Захари. — Действительно, звучит очень правдоподобно.

— Теперь ты понимаешь, почему то, что я рассказал тебе, должно остаться между нами? Захари кивнул:

— За меня не беспокойся. Я и словом не обмолвлюсь — даже Джереми и Леланду!

Вспомнив этих пустомелей, за пару часов разболтавших всюду, что Пип — девушка, Ройс с тревогой заметил:

— Да, особенно Джереми и Леланду! Захари поднялся:

— Не беспокойся. Я понимаю — все это очень серьезно. Такие вещи не для моих друзей — самых неутомимых сплетников в Лондоне.

Провожая Захари до дверей, Ройс поинтересовался:

— Ты встречаешься с ними сегодня вечером?

— О да! Мы едем кататься по Гайд-парку. Может быть, на следующей неделе и ты к нам присоединишься?

— Прекрасная мысль! — Ройс улыбнулся кузену. Они расстались, и каждый занялся своими делами. В течение нескольких последующих дней Ройс и Пип не встречались, хотя он и видел порой, как она носится по дому, полная энтузиазма, ловкая, легкая. Не раз с растущим раздражением он ловил себя на том, что не может не смотреть ей вслед.

Если бы не ее поразительное сходство с, графом (он еще не решил, как воспользуется этим обстоятельством!) и не обещание дать ей приют и спрятать от одноглазого, он бы: с Удовольствием — так Ройс яростно думал однажды утром, собираясь присоединиться к друзьям в тире Ментона, — вышвырнул ее на улицу пинком под восхитительный маленький зад и разрушил бы эти чары, которыми она связала его по рукам и ногам!

Пип вошла в его спальню со множеством свежевыглаженных шейных платков, переброшенных через руку. Ройс тихо чертыхнулся — пульс мгновенно участился, как всегда при виде девчонки. Ругая себя за то, что он согласился с предложением Чеймберса приставить Пип к Хейзел, Ройс с ненавистью взглянул на нее. Лучше бы ей не попадаться ему на глаза!

— Я приказал принести эти вещи двадцать минут назад. Почему так долго, черт возьми?

Пип изо всех сил старалась не грубить, но злоба в голосе Ройса вывела ее из себя.

— Ну из-ви-ни-те, хозяин! — Она неприлично долго тянула слова. — Уж если они вам так срочно понадобились, ваша светлость, вы могли бы пошевелиться и собственноручно взять их!

Ройс зловеще сжал зубы. Следует преподнести урок, решил он, и в его глазах сверкнул огонек. Урок, от которого он получит истинное наслаждение. Да как она смеет дерзить своему работодателю! Однако, желая на сей раз кончить миром, Ройс взял шейные платки из ее рук.

— Напомни мне, — заметил он сухо, отворачиваясь, — чтобы я тебя когда-нибудь поколотил, хорошо? А теперь уходи: для одного дня довольно. Я сыт твоими дерзостями по горло.

Не зная, чувствует она облегчение или злится, Пип свирепо посмотрела на широкую спину хозяина и показала Рой-су язык. Как бы ей хотелось дернуть за волосы это надменное пугало!

Ройс улыбнулся, услышав грохот захлопнувшейся двери. Маленькая фурия! А было бы так весело приручить ее!

Утро в тире Ментона прошло приятно, и Ройс не без удовольствия убедился, что неделя безделья в Лондоне не повлияла на меткость его стрельбы. Спустя несколько часов он расстался с друзьями и отправился домой на Ганновер-стрит.

В прихожей он встретил Захари. Вспомнив их утренний разговор, Ройс сказал кузену:

— Я разговаривал с Джорджем Понтеби в тире Ментона. Если ты не возражаешь, мы присоединимся к тебе в Гайд-парке в следующий вторник.

Захари никоим образом не возражал, и, когда он скрылся за дверью, Ройс отправился в библиотеку. Он был не в духе и полагал, что сможет убить там время.

Его взгляд лениво скользил по книжным полкам и вдруг остановился. Над спинкой одного из стульев, обитых красной кожей, Ройс заметил черную кудрявую головку. Прекрасно зная, кому принадлежат эти кудри, Ройс подкрался к укромному уголку, выбранному Пип для чтения.

Поглощенная романом, Пип не замечала ничего вокруг. Очевидно, ее послали сюда вытереть пыль: тряпка валялась на полу рядом со стулом.

Она и не подозревала о его присутствии, пока Ройс не выхватил книгу из ее рук. Пип разинула рот от удивления, увидев, кто это, и медленно встала со стула. С выражением досады и вины девушка проговорила:

— Черт побери! Я думала, вас нет дома! Едва удерживаясь от смеха, Ройс, растягивая слова, ответил насмешливо:

— А я не знал, что ты отвечаешь за распорядок моего дня!

Не давая ей ответить, он взглянул на книгу.

— Это новая обязанность, порученная тебе? Чтение Джейн Остин?

Пип отчаянно покраснела, желая оказаться сейчас за тридевять земель отсюда.

— Чеймберс послал меня сюда вытереть пыль… — стала оправдываться она. — Я никогда не видела столько книг, и я только… Я только собиралась посмотреть на них — и вдруг все позабыла, взяв одну из них в руки. — Тут она бросила на него взгляд из-под ресниц и, несмотря на самые благие намерения, выпалила:

— Вы собираетесь меня побить за это?

Ее бравада заставила Ройса рассмеяться.

— Вероятно, следовало бы, но не сейчас! — Его янтарные глаза заблестели, и он добавил вдруг сухо:

— Когда ты наконец заставишь меня потерять самообладание, я подозреваю, что изобью тебя так, что ты неделю не сможешь сидеть!

— И вы думаете, что я не дала бы вам сдачи? Ройс взглянул на нежный розовый рот и грудь, трепетавшую под платьем, и что-то случилось с ним в эту секунду. Он вдруг понял, что ему очень хочется дотронуться до девушки, но не в гневе… Странная улыбка искривила его рот. Нет. Не в гневе. Недовольный направлением, которое приняли его мысли, Ройс искал способ разрядить ситуацию. Взглянув на книгу, он спросил приветливо: