Но нет, в такие минуты – редкие минуты, когда Саманта не была занята работой, – она неизбежно обращались к вороху вопросов, сомнений и тревог.

И каждое «почему» больно жалило в сердце.

Однажды – тогда они уже встречались тайком – Беннет вместе с Бойдом и Брэдли вызвался продать скот Смитов на ярмарке в соседнем городке. Вернулись они на неделю позже, чем собирались, и с полными карманами денег. Беннет говорил, что они остались помочь покупателям с забоем скота. Тогда Саманта поверила. А теперь спрашивала себя: правда ли это? И та кровь, что отстирывала она от его рубахи, – точно ли была бычья кровь?

А прошлой ночью, лежа без сна, Саманта вспоминала о том, как через четыре месяца после свадьбы сунула мужу под нос его рубашку, вонявшую дешевыми духами, и потребовала ответов. Он только рассмеялся и сказал, что ревность жены ему льстит. А потом терпеливо объяснил: она же сама знает, что центральные улицы Рено кишат шлюхами, а шлюхи обожают поливать себя всякой пахучей дрянью.

«Стоит пройти по Главной улице – и будешь пахнуть, как французский денди! – Тут он со смехом подхватил ее на руки и бросил на кровать. – Милая моя, не могут же все женщины пахнуть чистотой и свежестью, как ты!»

А в другой раз, когда Саманта заметила у Беннета на воротнике красные пятна, очень напоминавшие губную помаду, он как ни в чем не бывало ответил: мол, одолжил свою лучшую рубашку Брэдли, чтобы тот сходил в ней в салун и повеселился с девицами.

До сих пор ей не приходило в голову, что Беннет мог лгать.

Когда же, накануне ее двадцатого дня рождения, Беннет предложил ей бежать – она не колебалась ни секунды. Видела в нем рыцаря в сверкающих доспехах, готового спасти ее от ужасной участи – сделаться второй женой мормонского старейшины.

Беннет увел скот у Смитов – и Саманта ему помогла. «Это справедливо», – говорила она себе. На Смитов она с семи лет работала, целыми днями стирая пальцы в кровь, и ради чего? Чтобы ее продали похотливому старику?

Когда Беннет стал грабителем и втянул ее в свои преступные дела, Саманта верила: это потому, что честно на жизнь не заработать. Крупные землевладельцы, скотоводческие короли, поддерживаемые правительством, всех вытесняли с рынка, и братья Мастерсы говорили: для честных фермеров теперь все пути закрыты. Говорили о тирании – и она им верила. Верила, что они, как Робин Гуд в былые времена, грабят угнетателей, отбирают бесчестно нажитое и со временем употребят эти деньги на благородную цель – на то, чтобы открыть свое дело и дать работу десяткам безработных, которых вытесняли с заводов и фабрик машины.

– Может, ты и худышка, Сэм, – пробормотала Саманта вполголоса, – но хитроумной тебя не назовешь. – Какая умная женщина позволила бы втянуть себя в такую историю?

– Кто такая Сэм? – послышался вдруг мужской голос.

– О черт! – выдохнула Саманта, с быстротой молнии выхватив револьвер и направив его на незваного гостя.

Оказавшись под дулом пистолета, Каллум с улыбкой поднял руки.

– Извини, что напугал, милая, – сказал он. – Мне казалось, топот моего коня услышал бы целый английский полк! Только в тот момент, когда подъехал ближе, я понял: ты здесь беседуешь с призраками…

Уже не в первый раз Саманта испытала странное чувство, вглядываясь в лицо этого мужчины, густо заросшее черной бородой, и в его странные золотистые глаза. Может, борода должна была не только защищать от солнца и от холода, как говорил он сам, но и скрывать его истинный возраст? Ведь Каллум еще совсем не стар. И, пожалуй, красив. А под всеми этими мехами и шкурами, что он носил на себе, скорее всего, скрывалось сильное и гибкое тело – тело мощного и здорового зверя. В его движениях чувствовалась уверенность хищника, а во взгляде – странная тайная боль, словно эти золотистые глаза видели слишком много горя. Каллум казался человеком, уставшим от жизни, и все же в нем – в движениях, в голосе, во взгляде – ощущалась огромная жизненная сила.

– С призраками? – в недоумении перепросила Саманта, убирая пистолет в кобуру.

– С кем-то по имени Сэм, – напомнил он ей.

Выходит, сама она и есть призрак? А может, это Сэм умерла, когда она спустила курок?

– Нет-нет! – громко и уверенно ответила она. – Сэм – это я сама. Так называли меня в Америке. – Она усмехнулась. – Я говорила сама с собой.

– Сэм? – недоверчиво переспросил Каллум. – Как можно превратить имя «Элисон» в «Сэм»?

– А как «Уильям» превращается в «Билла»? – парировала Саманта. – Или «Ричард» в «Дика»?

– Тоже верно, – кивнул бородач.

Взгляд его скользнул по ее платью – скорее с любопытством, чем по-мужски оценивающе. То есть как всегда…

– Спасибо за рыбу, – поблагодарила она, вдруг вспомнив о хороших манерах. – Если бы не твои подарки, пришлось бы забить корову, а этого я совсем не хотела.

Каллум кивнул, и она почувствовала, что он понял скрытый смысл, стоявший за ее словами. «Спасибо за рыбу, которую ты приносишь по утрам к моим дверям, однако я не считаю, что теперь тебе обязана. Я справилась бы и без тебя» – вот что она сказала на самом деле.

– Я ехал в Инверторн навестить отца, – сообщил Каллум. – И вдруг вижу, ты проезжаешь мимо, разодетая, словно в церковь собралась… Или на свадьбу?

Саманта чувствовала, что этот одинокий отшельник начинает ей нравиться. Для человека, избегавшего общества, он вел себя на удивление естественно и просто. Если хотел что-то узнать – просто задавал вопрос. Если видел, что ты, возможно, хочешь побыть одна – просто открывал дверь и уходил. Ей это нравилось.

– Еду на встречу с магистратом, – объяснила Саманта. – Помнишь те письма и документы, что ты любезно доставил мне из Гэйрлоха за день до… нашей небольшой стычки с лордом Торном?

– Помню, – коротко ответил Каллум. Саманта заметила, что широкие плечи его под курткой из тюленьей шкуры слегка напряглись, а взгляд как будто стал острее.

– Так вот… – Она помолчала, но затем решила, что никакого секрета в этом нет. – Это те самые документы, которые я должна предъявить магистрату, чтобы получить права на Эррадейл.

– Понятно. – Каллум повернулся, чтобы взглянуть на Инверторн. – И кажется, там было еще письмо…

– Верно, – ответила она с улыбкой. – Я скучаю по американским друзьям. На прощание они обещали писать мне как можно чаще, чтобы я не чувствовала себя одинокой.

Прочитав письмо от Элисон Росс, Саманта еще раз поздравила себя с тем, что сдержалась и не стала стрелять в лорда Торна, проникшего на ее землю. Хотя…

Вполне возможно, ей еще придется в него выстрелить. Потому что она должна выполнить свое обещание. Элисон отдала ей свою землю, и теперь Саманта была обязана защищать ее от графа. Любой ценой. Если потребуется – ценою жизни.

– Каллум, ты знаком с магистратом? – спросила она.

Мак-Тайр утвердительно кивнул.