– За лэрдом? – снова переспросила Саманта. Все это ей совсем не нравилось. – Но ты же не хочешь сказать…

– Он говорит о Демоне-горце! – объявил Локрин.

– О нынешнем лэрде Маккензи, – поправил Каллум, бросив на Локрина предостерегающий взгляд, меж тем как Кэлибрид пихнул своего приятеля локтем в бок. – Он также известен как маркиз Рейвенкрофт. Вернувшись из своих заграничных военных походов, маркиз занял третье судейское кресло.

Саманта тяжко вздохнула. Ее надежды ухнули в пропасть.

– Если так, мне в здешнем суде делать нечего, – заметила она, откинув с лица прядь волос.

– Нет-нет, не сдавайся, – подбодрил ее Каллум. – Рейвенкрофт и Торн, как правило, ни в чем друг с другом не соглашаются.

– Потому что Торн спал с его первой женой?

Каллум неловко заерзал на своем месте, и Саманта вспомнила о том, что они с лордом Торном – старые друзья.

– Ну… гм… это тоже делу не помогло, – пробормотал Каллум.

Несмотря на жар от очага, по спине Саманты пробежал холодок, когда девушка мысленно спросила себя: «Значит, враг моего врага – мой друг, не так ли?»

– Думаешь, этого лэрда Маккензи тронут мои просьбы? – проговорила она. – Каллум, ты хорошо его знаешь?

Тут Кэлибрид протянул руку к огню и, прежде чем Саманта успела его остановить, сорвал с тетеревиного бока хрустящую поджаристую кожицу.

– Всем от Дорсета до Кейп-Рэта известно: хочешь поладить с Демоном-горцем – сначала поладь с его женой! – изрек он.

– Точно! – согласился Локрин. – Муж ее обожает и потакает ей во всем. По моему мнению, если хотите знать, это из-за величины ее… – Он сделал выразительный жест, обрисовав у себя на груди воображаемые внушительные выпуклости.

– Величины сердца! – воскликнул Кэлибрид, схватив старика за руки. – Все из-за ее огромного доброго сердца!

– Это-то верно, – закивал Локрин, пытаясь освободиться. – Но, кроме сердца, Господь наградил ее невероятно больши…

– Большой силой духа! – перебил Кэлибрид, закрыв ему рот ладонью.

– Да нет же! – вскричал Локрин, отбрасывая руку приятеля. – Я про ее большие…

Оставив всякое притворство, Кэлибрид просто шлепнул друга ладонью по лбу.

– Ты мне за это ответишь! – пригрозил Локрин.

Наблюдая за этой сценой и давясь от смеха, Саманта спросила:

– Ты про ее грудь?

– Нет-нет! – вскричал Кэлибрид.

А Локрин в тот же миг воскликнул:

– Да-да, конечно!

– Вы же знаете, мне можно все говорить начистоту, – сказала девушка.

– Как это – «начистоту»? – Локрин почесал свои лохмы. – Я ведь вроде бы ничего такого грязного не сказал…

– Начистоту – так выражаются в Америке, – рассмеялась Саманта. – Это значит – говорить искренне, все как есть. Не нужно стесняться и подбирать слова только потому, что я женщина.

– Это мы знаем, – потупился Кэлибрид. – Вот только…

– Да просто Кэл, старый дурак, решил, что ты огорчишься или начнешь завидовать, – простодушно пояснил Локрин. – Потому что у жены лэрда сиськи во какие! А у тебя… гм… ну, можно сказать, совсем никаких нет.

– Все, что мне надо, у меня есть! – возмутилась Саманта.

Три пары мужских глаз тотчас же уставились на весьма скромный вырез ее платья, и Саманта скрестила руки на груди, мысленно признавая, что впечатлить мужчин ей и впрямь нечем.

– Не думай об этом, Сэм, – решил утешить ее Кэлибрид. – Ты очень красивая!

– Это точно! – согласился Локрин.

– Глаза у тебя того же цвета, что и наш Альт-Дабхорм.

– И это правда.

– Ну, а грудь? Что грудь? Разве это в человеке главное?

– Ты не переживай, и без сисек жить можно! – добавил Локрин, но, на взгляд Саманты, это было уже лишнее.

Кэлибрид снова пихнул приятеля локтем.

– Ах ты старый болван! Еще раз рот откроешь – смотри, как бы тебе не остаться без ужина!

– Да уж, тетеревиную грудку кто-то сегодня точно не получит! – подмигнув старикам, проговорила Саманта.

Решившись наконец, взглянуть на Каллума, она заметила, что по щекам его, почти сплошь заросшим бородой, разливается румянец, а золотистые глаза искрились весельем. Хотя… Было в его глазах и еще что-то, и это «что-то» заставило ее поспешно отвести взгляд.

Жареного тетерева с зеленью и в подливе из стекшего жира, четверка ела в уютном молчании. Саманта обдумывала свое положение и пыталась понять, что делать дальше.

Даже если забыть о данном Элисон обещании, Саманта не хотела расставаться с Эррадейлом. За неделю, прожитую здесь, она успела полюбить это место. Влюбилась в этот старый дом со сложной планировкой, к которому, казалось, каждое новое поколение пристраивало что-то свое – и в просторный зал, и в холл, и в окна-бойницы… Никогда еще ей не приходилось жить в таком огромном доме! И в таком старом – быть может, старше всей ее страны.

Целые дни, с утра до вечера Саманта проводила в полях, на болотах и на берегах хрустальных озер, гоняя скот, так что возможности привести дом в порядок у нее пока не было. Даже топила она только в зале и в хозяйской спальне. Каждую ночь, завернувшись в мягкие меха, устраивалась она на каменном полу перед очагом и засыпала под уютный треск огня и пляску теней на стенах. Иногда, проснувшись среди ночи, не сразу вспоминала, где она – пылающие в очаге угли и тени вокруг создавали впечатление какого-то зачарованного царства.

Порой среди теней являлись Саманте лица ее демонов. Или ее грехи.

Человек, которого она убила. Которого любила. По крайней мере, думала, что любит.

Но в последнее время Саманта стала спрашивать себя; а действительно ли она любила Беннета?

Если бы она любила мужа, разве не убивалась бы по нему сейчас? Разве не вспоминала бы только хорошее? И разве смогла бы спустить курок, несмотря на все, что он совершил и что грозился совершить?..

На несколько минут Саманта забыла обо всем на свете, всецело погрузившись в свои мысли. Внезапно по затылку ее пробежал холодок – ощущение, что за ней следят. Подняв глаза, Саманта встретилась взглядом с Каллумом. Он смотрел на нее внимательно и спокойно – так картограф изучает карту незнакомой местности.

Не желая, чтобы он спрашивал, о чем она думает, Саманта облизнула губы и широко ему улыбнулась. Каллум ответил такой же безмятежной улыбкой.

– Скажи, а ты всегда жил здесь? – спросила Саманта. – Я хочу сказать – в горах Шотландии.

К ее удивлению, улыбка его тотчас померкла.

– Нет. – Он покачал головой. – Я путешествовал по всему миру. От Востока до Аргентины. Был и в Америке. Вернулся совсем недавно.