И теперь, исполняя супружеский долг, Карнаухов закрывал глаза и представлял, что сжимает в объятиях Шеину, терзал ее и, слыша, как пискляво вскрикивает Юля, зажимал ладонью ее рот:

– Только молчи, деточка!

Тесть для своего торжественного события снял ресторан в Доме архитектора. Вместе с Карнауховым и дочкой осмотрел помещения, задирал голову, разглядывая лепнину на потолках, потрогал ореховые панели на стенах, заглянул в огромный камин, оглядел старинное кресло, в котором, как ему пообещали, будет сидеть юбиляр. Плюхнулся всей своей массой в это кресло и сказал:

– Ну, так и быть – отметим здесь. Хотя я – человек простой. Мне бы не Дом архитектора, а Дом лесоруба.

И засмеялся своей шутке.

Тесть пригласил на праздник всех местных коллег, также готовы были приехать некоторые депутаты из Москвы, пара заместителей министров, несколько бизнесменов, обещал заглянуть губернатор. А вообще приглашенных наметилось немного – всего человек пятьдесят. Вести вечер наняли популярного телеведущего, который пришел на встречу и из уважения к юбиляру даже согласился немного понизить свой гонорар.

Юля пыталась настоять на концертной программе, но тесть отказал как отрезал:

– Нет! У меня будут люди серьезные. Это на свой день рождения кого хочешь приглашай, хоть этих педиков.

Для Карнаухова главным было то, что тесть пригласил и начальника РУВД, и начальника городского управления следственного комитета: оба согласились прибыть. Время терять нельзя: почву для последующего продвижения надо готовить уже сейчас. Вполне возможно, и, скорее всего, так оно и будет, что именно после этого юбилея будет подписано представление на присвоение Карнаухову звания подполковника юстиции и решится вопрос о переводе в городское управление.

Теперь он думал об этом постоянно, почти столько же, сколько о Шеиной. И все больше и больше склонялся к мысли о том, что надо договариваться с Пожидаевым о встрече.

Утром, садясь в «Мерседес», чтобы отправиться на службу, Карнаухов набрал номер.

– Ну, чего тебе еще? – услышал он голос Пожидаева.

– Надо встретиться. Просьб никаких не будет. Будут предложения по сотрудничеству. – И поняв, что ошибся в терминологии, тут же уточнил: – Предложения по очень выгодному бизнесу.

Последнее слово оказалось волшебным, но все равно Вася Маленький ответил не сразу. Молчал с полминуты, наверное, а потом выдохнул в трубку:

– Лады, по бизнесу можно и потолковать. Я тут один шалман прикупил, записывай адрес…

– Я в курсе, где он находится, – проявил свою осведомленность майор, – когда подъехать?

– Я буду там обедать в три. Подгребай!

И Пожидаев закончил разговор. После этого потянулось время. Дорога до управления показалась необычно долгой, потом тишина звенела в кабинете и настенные часы лениво перебирали хромоногими стрелками. Работать не было никакого желания. Изредка звонил телефон, но Карнаухов сворачивал все разговоры, потому что они казались ему лишними и бессмысленными. Его раздражало все: кабинет, шаги в коридоре, лица коллег, которые заглядывали, мешая размышлять… Дважды он включал чайник, пил растворимый кофе, не чувствуя его вкуса, думал о Даше.

Потом его вызвал начальник и спросил:

– Что там у нас по убийству Копатько?

Следователь пожал плечами:

– Работаю. Собираю доказательства. Убийца известен… То есть известна – Дарья Шеина, сотрудница «Профсервиса», но пока ухватить ее не за что.

– Хватай за что хочешь, но чтобы она сидела! Завтра же! А то мне звонят… – начальник показал глазами на потолок, – всякие разные и требуют.

– Завтра же посажу, – пообещал Карнаухов, – только надо сделать все чисто. У меня была мысль…

– Я в курсе. Петров в устной форме доложил, что произошло при обыске.

– Не знаю, что он докладывал, но это против нас провокация была. Опер зачем-то снял куртку и повесил ее на вешалку, а знакомый подозреваемой, он же и, вероятно, ее сообщник, подбросил в карман пакет якобы с наркотиками. Правда, мы не вскрывали пакет, и была ли там наркота, еще неизвестно.

– Куртку он снял! Еще бы брюки стянул! Вы что, дети, что ли? Проверили бы содержимое пакетика и брали бы этого сообщника и дожимали здесь… Мне что – учить всех вас надо?!

– Честно говоря, я не то чтобы растерялся. Просто подумал, а вдруг Мошканов и в самом деле с собой что-то таскает. Зачем на РУВД вешать еще одно преступление? Каюсь, зря это сделал.

– Ладно, – вздохнул начальник, – сажай подозреваемую. И ищи свидетелей, которые видели, как она выходила из дома убитого. Соседей опрашивали?

– Естественно, но там в соседнем доме только одна владелица, и та невменяемая по поводу долгих праздников. Но придет в себя и напишет под диктовку.

– Зачем ждать, вызывайте. А еще лучше – поезжай сам к ней, снимай показания. – А потом начальник более миролюбиво добавил: – Сейчас обед начинается. Давай вместе посидим где- нибудь?

– Я обедать не буду. Надо поработать с делом. Чуть позже, если удастся, перекушу. А к вечеру ближе поеду туда… Хотя вечером не получится, у меня же тесть в гостях, как вы помните. Но вот с утра сразу рвану в «Лесное озеро» – раскручивать соседку…

Карнаухов вышел из кабинета. Как просто! Почему он сам до этого не додумался? Нужные показания свидетеля – и Шеина снова на нарах. Петров хоть и дурак, но полезное дело сделал: преподнес так, как нужно. Начальство теперь знает о существовании некоей видеозаписи, и знает, что это провокация, следовательно, Хворостинин не опасен. Но все равно его надо убирать.

Карнаухов сидел за столом в своем кабинете и радовался, что все складывается как нельзя лучше. Удача улыбается ему.

В коридоре раздавались быстрые шаги коллег, спешащих на обед. Дверь открылась, и заглянул Петров.

– Коля, ты идешь?

Карнаухов покачал головой:

– Работать надо. Потом, попозже чуть-чуть. Кстати, спасибо тебе, что начальству доложил о той провокации, которую чуть было не устроила эта сволочь Хворостинин… Ведь это он подкинул пакет в карман Мошканова, ты же помнишь?.. Зря мы при свидетелях не вскрыли и не взяли его с поличным. Что-то растерялся я тогда…

– Надо же! – удивился Петров. – А как правдоподобно у него получилось! У меня, если честно, душа в пятки ушла. Лохи мы с тобой, Коля.

– Ну, не все из нас лохи, – улыбнулся Карнаухов. – А Хворостинина наказать надо. Так что, если будут какие предложения, заходи.

Дверь закрылась. Старший следователь усмехнулся.

«Сам ты лох, Петров, – подумал он, – шесть лет в капитанах, а что скажешь, когда узнаешь, что я уже подполковник и начальник отдела в городском комитете? А потом? Внукам будешь рассказывать, кого на «ты» называл».

Сидеть в кабинете не было никакого смысла, а до встречи с Пожидаевым оставалось два часа. Хорошо бы, конечно, вызвать на допрос Шеину прямо сейчас. И допрашивать, допрашивать, допрашивать ее все это время… Даже к Пожидаеву можно опоздать немного. Хотя нет, к Васе Маленькому нельзя опаздывать, а то он подумает, что предложение несерьезное.