Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Спасибочко. Не зря говорят, что ты – самый лучший чел на земле!
- Это преувеличение…
Демон заскромничал. А на самом деле он ужасно любил лесть, чтобы им восхищались, его хвалили, говорили, что он самый лучший. Принц давно отлично это усвоил и мог выпросить все, что угодно, нашептывая на ухо Демону хвалебные и ласковые слова. И сейчас Демону стало безумно приятно. Все говорят! Лучший человек на земле!
- Разве Пьер не выдает вам денег на питание? – поспешно перевел тему он.
- Выдает, – поморщился Эл, – но он не дает нам денег на пиво, сигареты, баб, дискотеки и бары, рок – концерты, такси, жевательную резинку и другие предметы роскоши. И одеваемся мы за свой счет. Так что покупать еду чаще всего не на что.
- Но ты живешь с ним в одном доме. Разве он тебя не кормит?
- Мерзкая жаба упрекает меня каждым куском. Да я и не живу уже с ним. Говорю тебе – я ушел. Лучше буду жить на улице, чем терпеть все эти бесконечные издевательства.
- Отлично, – бодро, но не без иронии, похвалил Демон, – чем думаешь заняться?
Этот вопрос поставил Эла в тупик. Он стал печальным-печальным, глаза увлажнились. Ответа у него не было. Как жить теперь – он не знал. Его записная книжка была полна телефонами клиентов. Но по существующим правилам, никто из них не дал ему убежище, так как лишился бы доверия Пьера. И серьезных отношений Элу пока еще никто не предлагал.
- На улице жить – не выход, – рассудил Демон. – Нужно как-то устраиваться.
- Хорошая мысль, – усмехнулся Эл. – Мне тоже она приходила в голову. Но я никому не нужен.
- На данный момент ты нужен Пьеру.
Эл поднял на Демона глаза:
- Я его ненавижу! У меня одна мечта в этой жизни – чтобы сдохла эта когтистая блядь. Его все ненавидят, но я больше всех, потому что я с ним живу столько лет в полном кошмаре. Ты знаешь, каково мне? Рассказать, как проходит мой день? Каждое мое утро начинается с того, что мы с Пьером идем в душ, где я брею все его тело, в том числе, что самое противное – его зону бикини, чтоб она сгнила от проказы. Это ад.
Потом, пока он трахается в душе с Джоем, я должен приготовить им обоим завтрак – отжать апельсины, сварить кофе, четыре яйца, подогреть булочки. Джой на завтрак ест еще огромную бадью каши, но хорошо, что он варит ее себе заранее. Еще они едят сметану, орехи и бутерброды с сыром и ветчиной. Куда только лезет!
Они все это сжирают и уходят миловаться в спальню, а я должен все прибрать, помыть посуду и выгулять собаку. Затем, я опять при Пьере – накручиваю ему волосы раскаленными щипцами, приклеиваю и подкрашиваю ногти, а когда он красит морду (не понимаю – зачем, ведь с косметикой он еще страшнее становится), то я должен подавать ему его туши и помады.
После этого они садятся в авто и едут по магазинам тратить деньги. Я же должен прибрать весь дом, пропылесосить полы, сходить в магазин и закупить продукты по списку, причем уложиться в те мизерные средства, которые он оставляет мне на хозяйство.
А иногда они никуда не едут. Тогда Пьер отпирает сейф и усаживается в спальне на кровати считать деньги и перебирать свои драгоценности. Ключ от сейфа он держит всегда при себе. В зависимости от обстоятельств, то носит на тонкой цепочке, на шее, то в золотой капсуле в жопе. Капсулу эту ему в свое время подарил Ганс, и Пьер ею очень гордится.
Сколько у него денег! Целые огромные пачки!!! Нацепит на себя, старая обезьяна, колье ценной в сто тысяч долларов, и сидит, считает, в книжечку записывает. Иногда говорит: «Возьми, мой дорогой Джой себе на мелкие расходы вот эту пачку денег, ни в чем себе не отказывай!»
Эл так ловко изобразил голос Пьера, что Демон едва не расхохотался и стал с интересом слушать дальше.
- Как-то я нашел эту капсулу с ключом в туалете, на полу в специальной вазочке, Пьер забыл запихать ее в жопу. Ну и припрятал я ее в надежное место. Так что было! Они схватили меня, и Пьер пригрозил мне, что если я не отдам, то Джой меня трахнет. Демон, ты видел, каков член у Джоя? Нет? Много потерял. При случае обрати внимание. Только тебе тогда придется всю оставшуюся жизнь лечиться в психушке от комплекса неполноценности. Я умру, Демон, если Джой меня трахнет. Я же девственник, про меня говорят всякое, но на самом деле я только в рот беру. У меня очко разорвется, как от взрыва динамитной шашки. А Пьер, эта ненасытная дыра, орет во время секса с Джоном на всю улицу – еще, еще, глубже, глубже! У него, верно, там, в шахте, кожа, как у бегемота, ничего не чувствует. Еби его хоть раскаленной кочергой, он будет орать – еще, глубже. Один стыд и срам. Короче, отдал я ему капсулу.
А другой раз, когда Пьер считал деньги, я из этой кучи стянул монету в двадцать долларов. Вернее, даже не стянул, а подобрал с пола, она упала. Так эта алчная тварь все пересчитала и говорит: «Не хватает двадцати долларов!» И – прыг на меня! Даже без предупреждения! Я и испугаться не успел, как он вцепился мне в волосья. Пьер позвал Джоя, они раздели меня догола и стали пороть плеточкой, которой иногда хлещут друг друга. Так больно! А еще больше – унизительно. И я отдал ему монету. Пусть подавится.
Демон весьма скептически относился к рассказам о жадности Пьера, напротив, сам Пьер все время жаловался ему на Эла, что тот ворует деньги и вообще тянет все, что плохо лежит. Но рассказ забавлял Демона от души. Так же его заинтересовали физические данные Джоя. Похоже, Пьеру, наконец, действительно повезло.
- В таких развлечениях я провожу день часов до семи вечера, – Эл уныло шмыгнул носом. – Последний раб живет лучше. А при людях, при тебе, например, Пьер называет меня своим любимчиком, фаворитом, сюсюкает, как ведьма, которая желает показаться доброй. Мне все это противно до глубины души и надоело до
