— Идентификация не была исчерпывающей, — оборвал его Барент. — У дантиста в Нью-Йорке не была обнаружена карточка Соломона Ласки.

— Да, — согласился Кеплер, — ну и что? Наше сообщение почти наверняка было получено фрицем. И чего он еще хочет?

— Тони? — спросил Барент, и все трое повернулись к Хэроду.

— Откуда мне знать, чего он хочет?

— Тони, Тони, — покачал головой Барент, — ты сотрудничал с ним в течение многих лет. Ты ел с ним, беседовал с ним, шутил с ним... Чего он хочет?

— Играть.

— Чего? — спросил Саттер.

— Как играть? — наклонился вперед Кеплер. — Он хочет играть в летнем лагере на острове? Хэрод покачал головой.

— Он знает о ваших играх на острове, но ему нравятся другие Игры. Думаю, ему это напоминает прежние времена. Как в Германии, когда он и эти две старые шлюхи были молодыми. Это как шахматы. Вилли становится сам не свой, когда дело доходит до шахмат. Он как-то рассказывал мне о своих снах: он считает, что все мы — фигуры в дьявольской шахматной партии.

— Шахматы, — пробормотал Барент, сложив кончики пальцев.

— Да, — подтвердил Хэрод, — Траск сделал ошибочный ход, позволил нескольким пешкам слишком далеко зайти на поле Вилли, и бац! — Траска с доски удаляют. То же самое с Колбеном. Дело не в личных отношениях... это просто такая Игра.

— А старуха? — осведомился Барент. — Она была добровольным ферзем Вилли или одной из его многочисленных пешек?

— Откуда мне знать! — рявкнул Хэрод. Он встал и заходил взад и вперед по салону, но толстое ковровое покрытие скрадывало звук его шагов. — Насколько я знаю Вилли, — продолжал он, — в такого рода вещах он не доверяет никому. Может, он ее боится? Одно я знаю наверняка — он навел нас на ее след, потому что знал, что мы недооценим ее Способности.

— Это и произошло, — согласился Барент. — Эта женщина обладала исключительной Способностью.

— Обладала? — переспросил Саттер.

— У нас нет доказательств, что она жива, — пояснил Джозеф Кеплер.

— А как насчет наблюдения за ее домом в Чарлстоне? — спросил преподобный. — Там кто-нибудь сменил Нимана и группу Чарлза?

— Там сейчас мои люди, — ответил Кеплер. — Пока никаких сведений.

— А как насчет авиарейсов? И прочих средств сообщения? — не унимался Саттер. — Колбен был уверен, что она пыталась выехать из страны, пока что-то не спугнуло ее в Атланте.

— Речь идет не о Мелани Фуллер, — перебил их Барент. — Как правильно сказал Тони, она была отвлекающим маневром, ложным следом. Если она до сих пор жива, мы можем оставить ее в покое, и совершенно неважно, какую роль она играла. Вопрос заключается в том, как мы должны отвечать на этот последний... ход нашего немецкого друга.

— Я предлагаю проигнорировать его, — сказал Кеплер. — Старик просто показал нам свои зубы, организовав события понедельника. Мы все согласились, что если бы он собирался покончить с мистером Барентом, он вполне мог бы преуспеть в этом. Пусть старый извращенец развлекается, а когда успокоится, мы с ним поговорим. Если он согласится с нашими правилами, мы сможем предложить ему место пятого члена в клубе. Если нет... я хочу сказать, черт побери, джентльмены... откровенно говоря между нами троими... прости, Тони — четверыми... в нашем распоряжении находятся сотни оплачиваемых охранников, а сколько их у Вилли, а, Тони?

— Было двое, когда он уезжал из Лос-Анджелеса, — ответил Хэрод. — Дженсен Лугар и Том Рэйнольдс. Но он им не платил. Они были его личными любимчиками.

— Вот видите, — продолжал Кеплер. — Подождем, пока ему не надоест играть в эту одностороннюю игру, а потом вступим в переговоры. А если он откажется, пошлем Хейнса или кого-нибудь из моих людей.

— Нет! — вдруг заорал преподобный Саттер. — Слишком часто мы подставляли другую щеку. «Мститель Господь и страшен в гневе... Пред негодованием Его кто устоит? И кто стерпит пламя гнева Его? Гнев Его разливается, как огонь; скалы распадаются пред ним... и врагов Его постигнет мрак» (Пророк Наум, глава 1).

Джозеф Кеплер с трудом подавил зевок.

— Ну при чем тут Господь, Джимми? Мы говорим о том, как поступить с выжившим из ума нацистом, одержимым игрой в шахматы.

Лицо Саттера побагровело, и он указал на Кеплера своим тупым мясистым пальцем. Большой рубин на его кольце вспыхнул и заиграл всеми своими гранями.

— Не смейся! — басом проревел он. — Господь говорил со мной и через меня, и Он будет услышан. — Саттер огляделся. — «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему». (Соборное послание апостола Иакова, глава 1).

— И что Господь говорит по этому поводу? — тихо поинтересовался Барент.

— Что этот человек вполне может быть Антихристом. — Саттер своим громовым голосом заглушал слабый гул двигателей. — Господь велит нам найти его и истребить. Мы должны сокрушить его ребра и чресла. Мы должны найти и его, и его подручных, «...чтобы они испили чашу гнева Господня; чтобы он был подвергнут мукам геенны огненной в присутствии святых ангелов и Агнца; и чтобы смрад его мучений не прекращался во веки веков...»

Барент слабо улыбнулся.

— Насколько я понял, Джимми, ты против того, чтобы вести переговоры с Вилли и предлагать ему членство в клубе?

Преподобный Джимми Уэйн Саттер сделал большой глоток из своего бокала с бурбоном и произнес неожиданно тихо, Хэроду даже пришлось наклониться, чтобы расслышать:

— Да, я считаю, — мы должны убить его. Барент кивнул и развернулся в своем большом кожаном кресле.

— Будем голосовать, — промолвил он. — Тони, ты как думаешь?

— Я пас, — ответил Хэрод, — но думаю, что решать — это одно, а выслеживать Вилли и иметь с ним дело — совсем другое. Посмотрите, в какую кашу мы вляпались с этой Мелани Фуллер.

— Там Чарлз допустил ошибку, и он заплатил за нее. — Барент перевел взгляд на остальных двоих. — Ну что ж, поскольку Тони воздерживается, похоже, мне принадлежит честь решающего голоса.

Кеплер открыл было рот, но передумал. Саттер в молчании допивал остатки своего бурбона.

— Какие бы цели наш друг Вилли ни преследовал в Вашингтоне, — промолвил Барент, — мне они не нравятся. Однако будем считать происшедшее вызовом и пока не станем отвечать на него. Возможно, мнение Тони о том, что Вилли одержим игрой в шахматы, является для нас в этом вопросе наилучшим руководством. У нас осталось два месяца до летнего лагеря на острове Долменн и наших... э-э... мероприятий там. Мы должны внятно заявить о своем приоритете. Если Вилли прекратит нас запугивать, возможно, в дальнейшем мы рассмотрим вопрос о том, чтобы начать с ним переговоры. Если же он продолжит чинить нам препятствия... если мы столкнемся хотя бы еще с одним эпизодом подобного рода... мы применим все средства, общественные и частные, чтобы найти и уничтожить его в соответствии со способом, процитированным Джимми из Откровения. Ведь это было Откровение, брат Дж.?