какого верования он придерживается? С ходу я не мог припомнить ничего похожего, поэтому решил поразмыслить об этом позже, может, спросить у Хаксюта… Сейчас нельзя было отвлекаться на такие мелочи.

– Слова твои утешают мое сердце, шодан, – сказал я, склонив голову. – Горе мое велико, но я не имею права предаваться ему, покуда не выполнены мои обязательства.

Судя по одобрительному взгляду Фергии, это был правильный ответ.

– Ты сказала Вейришу-шодану, чего мы желаем от него? – спросил Орскаль.

– Нет, ты же запретил, шодан, – отозвалась Фергия.

– Хорошо. Люблю женщин, которые умеют держать язык за зубами, – усмехнулся он и – я глазам своим не поверил! – потрепал Фергию по щеке, а она улыбнулась в ответ. – Но раз Вейриш-шодан пришел сюда своей волей, не ведомый заклятием или проклятием, стало быть, он догадывается, в чем ему предстоит участвовать?

У меня имелось предположение: Орскаль хочет сам схватиться с Дженна Дассом, а Фергия любезно предложила меня как источник силы, но я предпочел этого не озвучивать, а сказал лишь:

– Боюсь, шодан, я был не в том состоянии, чтобы вникать в какие-либо планы. Наверно, Фергия-шади хотела, чтобы ты сам ввел меня в курс дела, потому что – тебе ли не знать! – переданное чужими устами послание всегда вольно или невольно искажает суть.

– Да, все, что может быть неверно понято – будет неверно понято, как папа говорит, – подтвердила Фергия. – Не хотелось тратить понапрасну твое драгоценное время, Орскаль-шодан, но я не рискнула, право…

– Правильно сделала, шади, – перебил он. – Ты умна. Люблю умных женщин.

– Жаль, при всем моем уме и прочих достоинствах я не слишком-то красива…

Клянусь, я едва не сел там же, где стоял: едва достало выдержки попятиться, нащупать рукой скамейку из снежного эрса (надо же, из немыслимой дали привезли!), и только тогда силы меня оставили. Фергия что, кокетничает с этим вот?…

– Красота – не главное, – улыбнулся Орскаль. – Важно другое, не так ли?

– О да!

Неужели Фергия ухитрилась затащить чародея в постель? Нет, не верю! Вернее, в то, что она на это способна, вполне верю, а вот в его ответную страсть – ни капли! Но почему он тогда так на нее смотрит? Не с вожделением, но близко к тому… Как все это понимать?

– Кажется, Вейриш-шодан немного растерян, – сказал Орскаль и сел напротив. Фергия пристроилась рядом со мной, не иначе, чтобы вовремя дать мне тычка, если попытаюсь сказать что-то не то. – Я объясню вкратце, что мы желаем сделать. Только не перебивай, шодан, потому что времени у нас мало: Руммаль прощает шади небольшие опоздания, они его забавляют…

– Мы даже поспорили на изумруд с его тарбана, что я научусь ориентироваться в этом лабиринте меньше чем за два месяца, и я стараюсь изо всех сил, – вставила Фергия. – Но когда мне практиковаться, скажите на милость? Выкраиваю считаные минуты!

– А вы что поставили против изумруда? – зачем-то спросил я.

– Потом скажу, не то мы заговоримся надолго. Прошу, Орскаль-шодан, объясни Вейришу-шодану, о чем ты его просишь. У тебя хорошо получается, а я слишком многословна. То есть я могу или вовсе молчать, или уж говорить, а чтобы вышло ровно посредине… – Она притворно вздохнула. – Никак не выходит. Учиться мне еще и учиться, и хорошо, когда рядом такой наставник…

Час от часу не легче! Что ж, я приготовился внимать чародею, и он не заставил себя ждать.

– Фергия-шади многое рассказала мне о древнем, заточенном в зеркале, – проговорил Орскаль. – О том, как он вселялся в чужие тела и сеял ужас, даже будучи бесплотным духом. Мне тоже удалось кое-что припомнить: я родом из старинной семьи, и старшие время от времени упоминали о тех, кто не ушел по дороге предков, а остался среди живых. Очевидно, этот дух именно из таких, и он должен обладать поистине немыслимой силой, раз сумел покинуть предмет, в который был заточен, а затем удержаться в этом мире…

«Ах вот что за дорогу он поминал!» – сообразил я. Доводилось слышать что-то такое: давным-давно люди верили, что дух умершего покидает бренный мир и отправляется в бесконечный путь, и чем дальше уходит, тем меньше помнит о земном своем бытии. Тех, кто пока не успел уйти далеко или изо всех сил противится путешествию в никуда, можно вернуть, если тело еще не умерло, – в общем-то, маги-целители частенько этим занимаются. Если же тело мертво, то дух тоже возможно призвать – но за этим уже к смертоведам. Добром такое обычно не заканчивается, однако же Фергия собиралась сотворить нечто подобное…

– Эта безграничная мощь, – продолжал Орскаль, и его глубокие темные глаза зажглись опасным огнем, – эта мудрость веков может пропасть понапрасну, ты понимаешь, Вейриш-шодан? Вижу, понимаешь, как понимал и Ирдаль-отступник… Вот только Ирдаль, при всем его уме и силе, не был чародеем – лишь малая толика древней крови текла в его жилах!

– Он не устоял перед мощью Дженна Дасса, – вставила Фергия и посмотрела на Орскаля взглядом одновременно влюбленным и хищным. Я бы на его месте удрал куда подальше, но увы, он был слишком поглощен рассказом, чтобы обращать внимание на помощницу (в этом я уже не сомневался).

– Да, не устоял. Потерял власть, добытую с таким трудом, потерял голову… в прямом смысле слова, – коротко рассмеялся чародей. – Но нужно простить его – Ирдаль не представлял, на что идет. Он, должно быть, считал духа зеркала кем-то вроде джанная, а те достаточно предсказуемы…

«А кто-то уверял, будто их не существует», – хмыкнул я про себя, но смолчал. Не время было упоминать о своей роли в той истории с затонувшими галерами.

– К несчастью для Ирдаля, в зеркале обитал вовсе не джаннай. Ирдаль утратил власть над собой – вероятно, не мгновенно. Окружающие заметили бы слишком явные перемены, поэтому Дженна Дасс действовал исподтишка, – говорил Орскаль, распаляясь все больше. – Но одного он не учел: связь близнецов очень сильна: Ирдалла поняла, что дело неладно, и успела сбежать. Это привело Дженна Дасса в такую ярость, что он не сумел сдержаться, разрушил свою временную оболочку и вновь сделался пленником заклятого зеркала…

– Судя по всему, он возвращается в зазеркалье, если не успевает сменить тело, когда гибнет предыдущее, – пояснила Фергия, делая мне знаки бровями. – А Ирдаль всех изгнал из дворца, готовясь к ритуалу.

Ах да, точно, мы же думали о том, что Дженна Дасс, оторвав голову Ирдалю, занял чье-то еще тело, да так и скитался много лет… Но раз у Орскаля имелась иная версия, не стоило его переубеждать.

– Зеркало замуровали, – проговорил он. – Не представляю, чем думали эти болваны! Все эти годы сила Дженна