– Все отправленные нами вниз дистанционные устройства встретили сигма-эффект, не пройдя и одной пятой высоты атмосферы, – сообщил Альдо, хлопоча над приборами. – Он был такой сильный, что еще на полпути возникли проблемы с контролем, а потом и вовсе пропала связь. – Габриэлли перепроверил показания датчиков и откинулся в кресле, глядя, как по экрану осциллографа бежит волна.

Надо было дать отдых натруженной спине и рукам.

– Синусоида вроде нормальная, – заметил Ниссим.

– Так и есть. Значит, дело в чем-то другом. Отсюда следует вывод, что твоя теория верна по меньшей мере наполовину.

– Отлично! – Ниссим улыбнулся – впервые с той минуты, как оказался на борту корабля.

И сжал кулаки, предвкушая словесную трепку, которую задаст коллегам-физикам. Эти господа совершили большую ошибку, отмахнувшись от его идей.

– Значит, это не передатчик барахлит?

– Точно.

– Отправь что-нибудь на пробу, посмотрим, проходит ли сигнал. Приемник-то в порядке, исправен и настроен.

– «Сатурн-один», это «Х. Гюйгенс». Проверка связи.

Они напряженно смотрели, как лента с записью, пощелкивая, уходит в экран. Затем Альдо переключился на прием. Минуту ничего не происходило, и он снова отправил сообщение, с тем же результатом.

– Вот и доказательство, – весело проговорил Ниссим. – Передатчик работает, приемник тоже, на них мы грешить не можем. Не проходит сигнал. Очевидно, воздействует выявленный мною фактор пространственного искажения. Как только будет сделана коррекция, восстановится связь.

– Надеюсь, это случится скоро, – не без уныния проговорил Альдо, оглядывая изогнутые стены тесной кабины. – Пока не закончится коррекция, мы так и будем сидеть внутри этого громадного яйца. Даже если бы здесь была дверка, куда, спрашивается, идти?

Пробудившись, Стэн не почувствовал себя отдохнувшим – от сна мало пользы при такой гравитации. Зевание и потягивание если и возымело действие, то обратное желаемому. Он повернулся к спутникам: Ниссим сосредоточенно работал с компьютером, Альдо прижимал к носу окровавленный платок.

– Кровотечение из-за перегрузки? – спросил Стэн. – Можно сделать укол адреналина.

– Перегрузка ни при чем, – последовал приглушенный тканью ответ. – Меня ударил этот мерзавец.

– Да, прямо в огромный носище, – не отрываясь от пульта, добавил Ниссим. – По такой мишени не промахнешься.

– А что не так? – Взгляд Стэна перескакивал с одного ученого на другого. – Передача материи не работает?

– Ага, не работает, – вкрадчивым тоном ответил Альдо. – Наш приятель решил обвинить в этом меня, и когда я…

– Теория верна, ее практическое применение – нет.

– …И когда я предположил, что он допустил одну-две ошибки в своих уравнениях, началась инфантильная истерика…

Стэн решил прекратить спор, пока тот снова не перешел в драку.

– А ну-ка успокойтесь! И не говорите одновременно, а то ничего не понять. Кто-нибудь один пусть растолкует мне, что тут произошло.

– Хорошо, – кивнул Ниссим и через силу дождался, когда утихнет брюзжание Альдо. – Что вам известно из теории передачи материи?

– Да ровным счетом ничего. Мое дело пилотское, и я от него не отвлекаюсь. Кто-то строит корабли, кто-то их чинит, а я вожу. Может, как-нибудь попроще объясните?

– Попытаюсь. – Ниссим помолчал в задумчивости, поморщил лоб и заговорил: – Прежде всего необходимо понимать, что передача материи – не съемка и пересылка изображения, как в телевидении. Здесь не отправляется сигнал в привычном для нас значении этого слова. На самом деле происходит вот что. Материя экрана передатчика переходит в состояние, при котором она уже не является частью известного нам космоса. Аналогичные условия создаются и для экрана приемника, производимые обоими приборами колебания точно настраиваются на одну и ту же частоту. В некотором смысле они становятся одним целым, и не важно, какое расстояние разделяет их. Если войти в один экран, то выйдешь из другого, не заметив ни временнóго, ни пространственного разнесения. Я объясняю очень плохо…

– Ниссим, вы отлично справляетесь. Так в чем же наша проблема?

– А вот в чем. Хотя расстояние между приемником и передатчиком никак на процессе транспортировки материи не сказывается, весьма важным фактором является состояние пространства…

– Извините, кажется, я теряю нить.

– Ну, тогда я попробую объяснить с помощью аналогии. Луч света движется в космосе по прямой, если на него не воздействует какое-нибудь физическое явление: рефракция, рефлекция и тому подобное. А еще этот луч может искривляться, проходя через сильное гравитационное поле, например вблизи Солнца. Похожий эффект мы отмечали у передачи материи и всегда делали поправки на массу Земли или других космических тел.

Здесь, в этом кошмарном супе, который мы называем атмосферой Сатурна, в материальный обмен вмешивается еще один фактор – невероятное давление. Создаваемые им сверхнагрузки воздействуют даже на связующую атомы энергию. И мы, прежде чем переправлять объект между экранами, должны определить необходимые допуски, чтобы в процессе передачи делать точные поправки. Все расчеты я сделал заранее, и сейчас мы занимаемся коррекцией.

– Он чересчур упрощает, – раздраженно сказал Альдо, который во время диалога вытирал нос и разглядывал пятна на платке. – И на практике получается не так, как на бумаге. Ни один сигнал не прошел. Считаю, если мы хотим превозмочь проклятое давление и выбраться из этого проклятого супа, нам надо до предела повысить мощность передачи.

– Количество – не качество! – вспылил Ниссим, и Стэн опять счел нужным вмешаться:

– Вы хотите сказать, пора спустить с цепи чудовище, которое сидит у нас под ногами?

– Да, черт побери! Именно для этой цели оно и было построено, и в отличие от блоков корпуса оно поддается наладке.

– Чтобы до него добраться, нужен целый месяц! – на повышенных тонах возражал Ниссим. – И не факт, что мы при этом не угробимся.

– Думаю, можно управиться и побыстрей. – Стэн уселся на койке, едва не застонав при этом от натуги. – И мышцы потренировать не вредно.

Понадобилось почти четверо суток, чтобы справиться с задачей. Экипаж вымотался до предела. Конструкторы «Х. Гюйгенса» предусмотрели ситуацию, требующую частичного демонтажа, и установили рым-болты и лебедки, но все-таки подъем тяжестей не обходился без человеческой силы. Но вот уже середина палубы расчищена и поднят настил, остался лишь узкий пояс вдоль стены, где находилось тестовое оборудование и кресла. Расположившись в этих креслах – какой-никакой, а отдых, – экипаж смотрел на полностью открытый ПМ-экран.

– И впрямь чудовище, – хмыкнул Стэн. – Через него даже посадочный модуль пролезет.

– Размеры – не самое главное. – Альдо тяжело дышал, в ушах стучала кровь; перегрузка сказывалась на сердце. – Схема продублирована для страховки, все детали изготовлены из самых прочных материалов, максимально допустимая мощность в сто раз больше штатной.