Вызов на лице Бьен смешался с мольбой. Но мольба на глазах отступала, оставляя один вызов.

– Довольно рискованно, – произнес наконец Талал.

– Это говорит полоумный, влетевший в горящее здание на громадной птице, – накинулась она на него. – А потом пробивавшийся обратно!..

– На птице влетел не я.

– Все равно. Главное, ты кеттрал. Вы то и дело такое вытворяете.

– Только если нет другого выхода.

Бьен картинно вздернула бровь.

– А у тебя есть другой выход? – не получив ответа, она продолжала: – Тогда решено. Первым делом надо обдумать, куда отправимся, выбравшись с Арены.

– Нет, – сказал Рук.

Лицо Бьен стало каменным.

– Нет, я согласен, – отмахнулся он. – Но через два дня, пока Тупица или кто другой будет прокладывать дорогу, нам предстоит драться в кругу. А значит, первым делом надо обдумать, как будем убивать.

51

– Ты бы шла с Паттиком, – в сотый раз повторила Гвенна, указывая вверх по лощине.

Легионер опережал их шагов на пятьдесят, взбираясь к седловине; за ним двигались Киль и Бхума Дхар. Что ждало их впереди, никто не знал, но то, что следовало по пятам, наверняка было хуже.

Габбья не отставала. В каждом дуновении ветра Гвенна ловила тот тошнотворный гнилостный запашок, хотя теперь чудовище не показывалось из лабиринта осыпей, валунов и расщелин. Едва ли меньше, чем габбья, Гвенну тревожил Джонон со своими. Оглядываясь, она каждый раз встречала взгляд его неестественно блестящих глаз. Подъем, казалось бы, должен был его вымотать. Видит Шаэль, как вымоталась она сама, а вот Джонон – она все реже называла его про себя адмиралом – и его команда рысцой поднимались по круче, словно козы, а не люди. Чент, вскочив на большой камень, сплясал какой-то безумный танец. Такая выносливость, такая извращенная жизненная сила не могла быть природной. Гвенне хотелось убрать Крысу от них подальше.

– Ступай вперед, – твердила она, подталкивая ее вверх по лощине. – Я за тобой.

– Нет. – Это слово девочка выучила первым и предпочитала всем остальным. – Не бросаю тебя.

– Ты и не бросаешь. Просто пройдешь немножко вперед. Паттик с Чо Лу ведь там. – Она показала на огибающих валун солдат. – Ты – как они.

– Нет, – упрямо мотала головой Крыса.

Гвенна досадливо вздохнула:

– Я, знаешь ли, не всегда буду рядом. Учись самостоятельности.

– Самостоятельности?

От нее так и пахнуло подозрительностью.

– Быть одной. Самой по себе.

Крыса встала как вкопанная, развернулась к Гвенне, обожгла ее злым взглядом.

– Была одной. Была самой.

Гвенна виновато поежилась. Ей снова вспомнился пустой город чудовищных статуй, где солдаты Джонона обнаружили пирамиды из черепов и груды костей. Крыса жила там одна – не считая сомнительного общества Ютаки. Она выжила, когда множество других детей, да и множество взрослых пропадали в общей панике, голодали, умирали. Не ее бы учить самостоятельности, и все-таки…

– Если со мной что-нибудь случится…

– Что-нибудь? – перебила ее Крыса.

– За нами идет чудовище. Может, мне придется с ним драться.

Вопреки заверениям Киля, они не увидели пока никаких признаков кшештримских руин, не говоря уж о целой крепости.

– Мне тоже, – заявила Крыса.

Гвенна покачала головой:

– Нет. Если габбья нападет, ты беги, спасайся. Можешь доверять Чо Лу, и Паттику, и Бхума Дхару, и… – Она задумалась. – Наверное, и Килю. Если я не выживу…

– Не бросаю тебя.

Гвенна собрала все свое терпение.

– Крыса, знаю, ты думаешь, что я сумею тебя защитить, и я, конечно, постараюсь, но… – Она взяла девочку за плечо: думала утешить, а вышло, что опирается на ребенка. – Люди не всегда справляются, Крыса. Я много с чем не справилась.

– Да. – Крыса кивнула, словно ей попробовали объяснить, что вода мокрая. – Гвенна не справляется. Крыса ее спасает.

Гвенна выпучила глаза и чуть не подавилась смешком.

– Ты за меня беспокоишься?

– Да.

– Крыса, я – солдат. Я… взрослая. Я всю жизнь училась сражаться.

– Я тоже. Шава-бхура училась, потом Гвенна Шарп училась. Я научилась.

– Это другое дело.

Гвенна еще не договорила, когда Крыса рванула нож из ножен – так стремительно, что уложилась между двумя слогами, – и сделала выпад, целя Гвенне в живот. Следовало перехватить и выкрутить запястье, взять на излом, но Гвенна не собиралась ломать девочке руку. Она просто отбила выпад в сторону, как делала сто раз до того.

Как Крыса и ожидала.

Основанием ладони она попала Крысе по руке, но та прежде успела перебросить нож в другую. Пока Гвенна отбивала правую руку, кинжал в левой холодным змеиным туловом приник ей к горлу. Чтобы дотянуться, девчонке пришлось встать на цыпочки, однако нож она держала твердо. Гвенна заморгала.

– Я боец, – спокойно сказала Крыса. – Как Гвенна.

Гвенна много чего могла бы возразить. Правда, девочка победила, но только потому, что не ждала от Гвенны сдачи. Это был не настоящий бой. В настоящем Гвенна бы ее порвала. Схватка с наставником – не то что со смертельным врагом. И все же… на Островах говорили: «Сталь не солжет», а сталь сейчас касалась артерии у нее на шее, как она тысячу раз сама учила.

– Я боец, – повторила, опустив наконец оружие, Крыса.

– Понимаешь, какое дело, Крыса… бойцы погибают.

Весь мир заслонила картина – маленькое тело в крови. Представилось, как габбья вгрызается в детский живот, как дергаются под напором челюстей безжизненные конечности. Страшное предчувствие сдавило горло, встало тяжелым холодным клином. Руки просились обнять девочку, прижать покрепче, заслонить такую хрупкую фигурку собственным телом. Правда, толку вышло бы немного. Габбья бы сожрала обоих, только и всего.

– Все люди погибают, – сказала Крыса.

– Да, но только дети гибнуть не должны.

– Должны! Не должны! – Девчонка наморщила нос. – Глупые слова. Я живая. Я боец.

Гвенна разглядывала ее – бледную чумазую кожу, спутанные волосы, стиснутые зубы, дерзкий взгляд. И видела себя два десятка лет назад. Попробовала бы сказать той шальной рыжей малявке, что выбора нет, что она должна остаться дома, и пусть воюют отец с братьями, а ей незачем выносить безжалостную муштру кеттрал, незачем умирать и видеть, как гибнут друзья. К горлу подступил тяжкий, как свинец, смех. Та девчонка тоже не стала бы слушать.

А все-таки надо постараться.

– Тебе не хотелось бы стать кем-нибудь другим?

Крыса ошарашенно уставилась на нее:

– Как – другим?

– Ну не знаю… – Гвенна порылась в памяти.

Маленькая девочка, совсем одинокая, ни семьи, ни друзей, никого, кроме – пока что – Гвенны, кем ее ни считай. Кем она могла бы стать? Огородницей, швеей, лодочницей, торговкой, столяром? Сейчас все это представлялось просто смешным. Чтобы добраться до любого из этих