лица заставило мое сердце заколотиться еще до того, как он произнес хоть слово.

— Данте нужна наша помощь, — прорычал он, его взгляд скользнул по мне и Леону, а затем остановился на Райдере. — Твой ответ станет для него решающим между жизнью и смертью.

Я резко вдохнула, покачала головой в знак отрицания, схватила руку Райдера и повернулась, чтобы посмотреть на него. Его темно-зеленые глаза были сужены и насторожены, выражение лица жесткое и закрытое, как будто он прилагал все усилия, чтобы ничем не выдать своих намерений.

— А если я не дам тебе ответа? — спросил Райдер низким тоном, от которого мое сердце заколотилось от страха, когда мой взгляд вернулся к Габриэлю.

— Тогда мы втроем попробуем без тебя. И ты можешь потерять единственное, что тебе действительно дорого в этом мире, который ты так ненавидишь, — мрачно ответил Габриэль, бросив на меня пристальный взгляд.

У Райдера защемило челюсть от ярости, когда ему поставили ультиматум, и он вырвал свои пальцы из моих.

— Ты просишь меня предать все, чем я являюсь.

— Нет, — вклинилась я, прежде чем Габриэль успел что-то сказать. — Он просит тебя быть человеком, которым ты был рожден. Лидером, который сам выбирает свой путь и сам решает, что правильно, а что нет.

То, как Райдер посмотрел на меня, не прибавило мне уверенности. В нем было столько боли. И ненависти, которая текла глубже и гуще, чем кровь в его жилах. Этот выбор был для него не таким уж простым. И у меня возникло ощущение, что если надавить на него, то это ничего не изменит.

— Нет времени обсуждать это, — твердо сказал Габриэль. — У Феликса есть Розали, и Данте пожертвует своей жизнью ради нее. Я могу ударить по защите, защищающей их сверху, а Леон прорвется сквозь кольца Волков, чтобы проложить к ней путь. Тогда ты должна схватить ее, Элис. Данте не станет рисковать, пока Розали рядом с ним. Ты должна взять ее и отвести в безопасное место. Как только она окажется на свободе, у Данте появится шанс… — он нахмурился и его взгляд скользнул к Райдеру. Я поняла, что он видел нечто большее, о чем не хотел говорить. Но то, как он смотрел на Райдера, говорило о том, что все это действительно зависит от него.

— Я ни в чем не клянусь, — ровным тоном сказал Райдер. — Но я хочу, чтобы Феликс Оскура был мертв. Так что я с тобой. Что касается Инферно… может быть, я позволю звездам принять это решение за меня, когда понадобится.

Леон зарычал, оскалив на Райдера все свои огромные зубы в знак явной угрозы, но Король Лунного Братства полностью его проигнорировал.

— Пойдемте, — сказал Габриэль, широко расправив крылья, так что с них посыпались капли дождя. — Они на Дьявольском Холме.

Он взлетел в небо, и Леон тоже умчался, оставив меня на мгновение наедине с Райдером.

Я обратила внимание на его жесткую позу и на то, как его правый кулак был крепко сжат, так что слово боль отчетливо выделялось на костяшках пальцев. Его взгляд был бесконечной бездной пустоты, и в нем не было ни трещинки, чтобы пропустить хоть капельку света.

Я не знала, что он собирается делать, и если предсказание Габриэля было правдой, то у меня не было времени убеждать его. Мы должны были идти сейчас. И мне просто нужно было верить в человека, которым, как я знала, Райдер был в глубине души.

Я сделала шаг ближе к нему и протянула руку, чтобы нарисовать Х на его сердце, а затем повторила этот жест на своей груди.

— Пожалуйста, — прошептала я, глядя в глубину его зеленых глаз, когда мое сердце разорвалось прямо по центру, и слеза проступила сквозь кровь на моей щеке.

Я отпрянула от него, не дожидаясь ответа, потому что если он скажет мне «нет», я знала, что мое сердце будет разбито непоправимо. Потому что он не был бы тем мужчиной, которого я любила. И кровь моего Штормового Дракона покроет его руки так густо, что мне, возможно, придется самой убить его в качестве расплаты за это.

Я понятия не имела, поможет он Данте или нет. Он дал слово сражаться против Феликса и дал понять своей банде, что сегодня целью будут последователи Феликса. Но звезды сделали его и Данте Астральными Противниками. Они были рождены, чтобы сталкиваться и сражаться снова и снова, пока ненависть в них не разгорится слишком сильно, чтобы устоять, и все закончится смертью.

Я понимала, что просить его спасти человека, которого он всю жизнь считал обреченным на убийство, — это слишком. Но этот момент был тяжелым, когда звезды смотрели на нас, как будто им нужно было увидеть, какой выбор он сделает. И хотя я не понимала, почему я так уверена в этом, в глубине души я знала, что это правда. То, что он предпримет сейчас, должно было изменить все.

Вопрос был в том, каким образом?

43. Райдер

Я был готов идти вверх по холму со сталью в сердце, твердо приняв решение. Но Габриэль приземлился передо мной и прижал меня к себе, его взгляд был напряженным. Мы были спрятаны в группе деревьев, но несколько Волков Феликса кружили по периметру, и нас бы нашли, если бы мы оставались здесь слишком долго.

— Не так, — прорычал он, очевидно, видя, что я собираюсь идти туда во всеоружии. Я поправил пояс своих тренировочных штанов, ничего не говоря. — Есть другой путь, и ты это знаешь.

Я затаил дыхание, чувствуя, что наше время истекает. Феликс не собирался оставаться там вечно, поэтому нам нужно было двигаться. Но мой разум зацепился за другой, более тонкий вариант, на который намекал Габриэль, и я медленно кивнул в знак согласия.

— Ты — его единственный шанс, — серьезно вздохнул он, схватив меня за руку. — Я не могу видеть, какой выбор ты сделаешь, но я знаю, чего тебе это будет стоить, если ты сделаешь неправильный выбор.

Я проглотил комок в горле и твердо кивнул. Я принял решение, и меня не переубедить.

— Отойди в сторону, — прорычал я, и брови Габриэля сошлись.

— Не наступай на Феликса до третьей вспышки молнии в небе, — Габриэль отошел в сторону, и я почувствовал в нем приступ боли, который был предупреждением о том, как плохо все может закончиться. Ничего не было решено. Но сейчас был шанс убить Феликса Оскура. И я должен был поставить на карту свою жизнь.

Я вышел из-за деревьев и зашагал