вверх по склону холма, в голове у меня вертелся план, а сердце щемило в груди. Волки Феликса завыли, заметив мое приближение, и я замедлил шаг, сжав челюсть и устремив взгляд на Инферно, который стоял перед Феликсом, готовый к чертовой смерти. Я чувствовал боль Элис, когда она думала о его смерти. Я знал, что ее сердце принадлежало ему так же, как и мне. Но это не изменило многолетней ненависти между нами. Яростной вражды между нашими бандами, засевшей во мне глубже, чем моя душа. Это было то, кем я был. Единственное, что я знал.

— Феликс! — прорычал я, и засранец Оскура посмотрел на меня, нахмурившись. Его Волки зарычали на меня, когда я подошел ближе. Я держал руки по бокам, показывая, что не представляю угрозы, пока Феликс решал, выпускать ли на меня свою стаю. — Ты собираешься убить Инферно, не предоставив мне места в первом ряду?!

Феликс рассматривал меня с усмешкой, тянущейся к его губам. Я чувствовал, как члены Братства наблюдают за мной с основания холма, и понимал, чем рискую, делая это. Но мое решение было окончательным.

Одна вспышка молнии озарила облака глубоким электрическим синим цветом далеко вверху, и я спокойно принял это к сведению.

— Пропустите его, — приказал Феликс, и его Волки расступились передо мной, продолжая рычать, когда я прошел сквозь их ряды и устремил свой взгляд на дядю Данте.

Розали стояла перед ним на коленях. Я знал, что это она, только по внешнему виду. Я видел в ней больше Данте, чем ее отца, а огонь в ее глазах принадлежал Альфе, даже если она была всего лишь не Пробужденной девушкой. Но я чувствовал, что сила в ней бурлит под поверхностью, ожидая взрыва, когда придет время. Точно так же, как некогда моя.

Рука Феликса обвивала ее волосы, и я глубоко вдохнул, чувствуя, как боль перекатывается из ее тела в мое. Физические раны на ее плоти были ничто по сравнению с душевной болью, которая проносилась в ее сознании. Я чувствовал вкус ее пыток, и это вызвало во мне глубокое первобытное чувство защиты. Потому что ее боль на вкус была точно такой же, как моя.

Я перевел взгляд с нее на Данте, и его верхняя губа отвисла, когда он посмотрел на своего дядю. Я почувствовал, как он опустил воздушный щит вокруг своего тела, обнажая себя в знак явной капитуляции. — Отпусти ее, Феликс. Я сказал, что ты можешь получить меня, но не раньше, чем она уйдет отсюда.

Я не мог отрицать, что проникся к нему уважением за то, что он предложил свою жизнь вместо жизни своей кузины. Я видел в его глазах покорность, когда он смирился с тем, что этот поступок будет равносилен его смерти. И я чувствовал боль, сжигающую Розали, когда она кричала, чтобы он бежал. Феликс создал вокруг нее безмолвный пузырь, действуя так, словно ее там не было, пока она дико билась, сопротивляясь его хватке.

— Не тебе сейчас решать, маленький nipote, — промурлыкал Феликс, его взгляд переместился на меня, и его холодные глаза изучали мое лицо. — Итак, Лунный Король пришел посмотреть на смерть своего врага, не так ли? — сказал он. — Однажды я уже просил тебя о его смерти, и ты упустил свой шанс. Поэтому я с радостью позволю тебе посмотреть, как он падет от моей руки, и ты увидишь, кто действительно достаточно силен, чтобы победить Штормового Дракона.

— Мертв — значит мертв, так или иначе, меня это не волнует, — прошипел я, становясь позади Данте. Он оглянулся на меня через плечо, оскалив зубы.

— И все же ты разорвал Мариэллу на куски, — прорычал Феликс, его глаза были острыми, говоря мне, что он не позволит мне уйти с этого холма с моей жизнью.

— Смерть Мариэллы была личной, — прорычал я. — И смерть Инферно от твоих рук — самая оскорбительная смерть, которую ему можно предложить.

— Ты рад, что этот предатель убьет меня, Райдер? — прорычал Данте с яростью в глазах. — Я считал тебя достойным врагом, но теперь я вижу тебя таким, каким ты являешься на самом деле.

— И каким же? — спросил я.

— Не-фейри, — прорычал он с презрением, и молния снова сверкнула надо мной в облаках.

Я бросился на Данте, ударив его кулаком в челюсть, и он упал на землю с яростным рыком. Феликс мрачно рассмеялся, и его стая присоединилась к нему, когда я навалился на него сверху, обхватив руками его горло и крепко сжав. Данте в ярости вскинул кулаки и сумел перекатиться так, что оказался на мне. Электричество пронзило меня до глубины души, мой пульс сбился с ритма, когда он почти коротко замкнул мое гребаное сердце.

С криком ярости я снова сбросил его с себя и со всей силы ударил его кулаком в лицо, когда смех вокруг нас перерос в вопли возбуждения.

Я бил его до тех пор, пока не хлынула кровь, а Феликс залаял, как гребаная гончая, наблюдая за нашей дракой в грязи. Я перехватил взгляд Данте и попыталась заставить его опустить барьеры, чтобы впустить мой гипноз, но он отмахнулся от меня, продолжая бороться сильнее. Ублюдок.

Мы снова перекатились, и он оказался сверху, прижав мою голову к мокрой земле, а я снова поймал его взгляд и попытался проникнуть в его голову. Он нахмурил брови, и прошло бесконечное мгновение, прежде чем он впустил меня под свою защиту, в его глазах вспыхнула надежда. Я задохнулся, когда его хватка сжалась на моем горле, мысленно произнося слова, которые мог слышать только он через дар моего Ордена.

По моему сигналу ударь по Волкам позади Феликса.

Я так же быстро освободил его от гипноза, а он продолжал колотить меня кулаками, не зная, понял ли он мой приказ и собирается ли вообще его выполнять. Но если он не подчинится, мой шанс убить Феликса будет упущен.

— Хватит, хватит, — позвал Феликс, хлопая в ладоши, когда издал очередной смешок. — Встань передо мной, nipote. Встреть свою смерть лицом к лицу, как истинный фейри, за которого ты себя выдаешь.

Я стряхнул Данте с себя, и он встал прямо перед Феликсом, окровавленный и избитый.

— Сначала отпусти ее, — прорычал Данте, и Феликс толкнул Розали в грязь рядом со мной. Она закричала от боли, когда ее раны затрещали, и я почувствовал, как все это вонзилось в мой центр. Черт.

— Вот, маленький nipote. Когда ты умрешь, она будет свободна, — поклялся Феликс.

Розали попыталась подняться на ноги, и я увидел