разводе. Триша вышла удачно второй раз замуж, а Руперт до сих пор путешествует по миру с группой «Polar bears». «Папа никогда не распрощается со свободой. В глубокой старости он все равно будет сидеть с гитарой, в ковбойской шляпе и напевать старенькие хиты» — так охарактеризовала отца Джинет, и он своим внешним видом это сразу доказал. Бывшие супруги тихо спорили на заднем плане, но их разговор все прекрасно слышали, скрывая насмешливые улыбки:

— Тебе уже сорок семь, а ведешь себя, как ребенок. Ей Богу, Руперт, — сердито шепчет Триша, косо поглядывая на бывшего мужа. — И что за внешний вид? Это же свадьба единственной дочери. Боже…

— Нормальный вид. Курт Кобейн и Кортни Лав тоже поженились на Вайкики. Он вообще надел пижаму и сказал, что ему лень переодеваться, — отшучивается басист «медведей», я прикрываю рот рукой, чтобы не расхохотаться. Отец Джинет не промах, с хорошим чувством юмора. И очень любит подкалывать бывшую супругу.

— Ты не Курт Кобейн, — шипит Триша, закатывая голубые глаза.

Руперт наклоняется и шепчет что-то жене на ухо — остается только догадываться, почему она поджимает в негодовании губы. Помощница организатора просит подружек невесты идти за ней. Бросаю на Джи подбадривающий взгляд и шепчу: «Мы с тобой».

Небольшой зеленый островок на берегу голубого океана превратили в красивую сказочную поляну. Гостей собралось не так много — не больше пятидесяти человек. Чуть в стороне на деревянном помосте расположились музыканты и настраивали инструменты, но мой взгляд остановился на женихе у алтаря. Син был одет в белую рубашку и светлые брюки — никакого официоза. Только татуировки на шее и руках неоднозначно намекали: жених — бунтарь. Он о чем-то тихо говорит с Черри, затем целует сестру в щеку и приветливо улыбается мне. Посылаю ответную улыбку.

Помощница объясняет детали церемонии, но в районе затылка неприятно жжет. Оборачиваюсь лишь на миг. Нефритовые глаза… Включаю слух, не зацикливаясь на его присутствии всего в паре метров. Эта встреча была неизбежна. Среди гостей замечаю несколько знакомых лиц из шоу-бизнеса, не заостряя внимания. Организаторы постарались на славу, погружая полянку в дивную атмосферу. Перед небольшой аркой из цветов стоит священник, позади шумит океан, будто знает — сейчас произойдет что-то невероятное. Все рассаживаются, разговоры затихают. Габриэль подходит к стойки с микрофоном. Рядом с Шемом и Райтом стоят участники «Polar bears». Гости оборачиваются, заинтересованно поглядывая. Со звуками волн доносятся слова и севший, даже грубоватый голос.

— Посмотри мне в глаза — ты поймёшь, что ты для меня значишь. Загляни в своё сердце, загляни себе в душу, и когда найдёшь меня там, твои поиски будут закончены, — поет Габриэль. Вслед за спетыми строчками вихрем бегут мурашки. (слова из песни Bryan Adams — I Do It For You)

По тропинке, посыпанной белыми лепестками, идет Джинет под руку со своим отцом.

Чувствуются дрожь и отголоски ее страха. Руперт рядом, держит за руку и успокаивающе улыбается, но боязнь отчетливо полыхает в яркой бирюзе глаз. Они медленно двигаются под красивую мелодию и душевные слова. По удивленной реакции Джи заметно: она ожидала других музыкантов на помосте, а не поющего лирическую балладу Лавлеса. Для нее это сюрприз.

— Не говори, что это не стоит усилий, не говори, что за это не стоит умирать. Ты знаешь, что это правда — всё, что я делаю, я делаю для тебя.

Джинет широко улыбается, в глазах светятся слезы счастья и благодарности.

Когда взгляды молодых встречаются, даже гости ощущают волшебную энергетику. Наверное… Не знаю… Это самый сокровенный момент, увиденный мною. Их связь касается каждого, не оставляя равнодушия. Слишком чутко, сердечно, проникновенно. Сплетение душ, соединение сердец.

— Загляни в моё сердце, и ты увидишь, что мне нечего прятать. Прими меня таким, какой я есть, возьми мою жизнь. Ни одна любовь не похожа на твою, и никто не смог бы любить так, как ты. И так будет всегда.

Руперт говорит что-то Сину. Брюнет моментально становится серьезным и коротко отвечает. Руперт кивает, словно дает согласие, целует Джинет в лоб и отпускает, отходя в сторону.

Мурашки по коже, ведь я впервые свидетель обручения. Рядом не менее взволнованная Черелин, сохраняющая спокойствие на лице, но вынужденные улыбки ее выдают — девушка переживает. Гости присаживаются, Син берет за руки Джи, становясь перед священником. Он произносит вступительную речь. Да, сегодня солнечный день, прекрасная погода, благословляющая союз двух людей на небесах.

Наступает ответственный момент — клятва. Даже шум волн становится менее значимым — только чувства, только разговор двух сердец.

— Я, Син Эванс…

— Я, Джинет Браун…

— Беру тебя, Джинет, и прошу стать моей женой…

— Беру тебя, Син, и прошу стать моим мужем…

— Обещаю быть всегда рядом с тобой и поддерживать тебя, почитать тебя, дорожить тобой, быть рядом и в горе и в радости, в хорошие времена и в плохие, любить и лелеять тебя — пока смерть не разлучит нас.

Затаиваю дыхание, когда каждый из них произносит твердое «Клянусь», надевает друг другу обручальные кольца, кидая ироничные улыбки. Такой вихрь чувств бушует внутри, глядя на их влюбленные взгляды. Под аплодисменты молодые целуются, окруженные танцующими разноцветными лепестками. Такие счастливые, такие… искренние. Все застывает — прекрасный миг остается в памяти.

Смахиваю слезы, отворачиваясь, и делаю глубокие вздохи. Расчувствовалась… Сердце стучит слишком громко, да так, что заглушает музыку и радостные крики гостей. Сглатываю комки эмоций, бросая взгляд на спокойную гладь прозрачной воды. Успокаиваюсь и подхожу к молодоженам. Из-за нервов я потерялась во времени, чуть не забыв поздравить их с важным событием.

— Поздравляю, — слова даются с трудом, но я беру себя в руки, видя, что ребята переживают не меньше — у них сегодня счастливый, но стрессовый денек. — Я очень рада за вас. Пусть ваши взгляды будут полны любви и уважения друг к другу не только сегодня — всегда.

— Спасибо, — выдыхает Джи дрожащим голосом, и я крепко обнимаю ее, сама чуть ли не плача.

Основное торжество продолжилось под навесом, где расставили круглые столики, украшенные круглыми вазами с небольшими букетиками плюмерии. Каждому гостю раздали цветочную гирлянду лей — один из символов Гавайев. Приглашенная группа исполняла старенькие рок-хиты. Я впервые чувствовала себя необычно, словно частичка большой дружной семьи.

Бокал шампанского расслабил нервишки, микрофон оказался у одного из шаферов жениха — Шема. Тост вышел жизнерадостным и смешным, развеселил гостей и пару. Драммер вспомнил казусные моменты, когда группа только начинала свой путь и как преобразилась атмосфера, когда в ней «засиял новый лучик» — так он охарактеризовал