До пристанища Колиньи было недалеко. У ворот несли дозор королевские стражники. Одни бдительно сжимали в руках аркебузы и пики, другие, видимо отдыхавшие, сидели на земле, держа оружие поблизости. Через такую преграду было не прорваться.

Пьер натянул поводья и сказал одному из стражников:

– Сообщение от его величества короля вашему командиру!

– Я ему передам, – отозвался стражник.

– Нет. Приведите его, и поскорее.

– Он спит.

– Я что, должен вернуться в Лувр и сказать, что ваш командир не пожелал встать с постели, чтобы выслушать повеление короля?

– Конечно же, нет, мсье. Прошу прощения, мсье. – Стражник убежал и вскоре вернулся вместе с Коссеном, который, судя по его виду, спал прямо в одежде.

– Планы изменились, – поведал Пьер Коссену. – Гугеноты замышляют взять короля в заложники и править от его имени. Благодаря верным людям этот заговор удалось раскрыть, но король хочет арестовать Колиньи.

Коссен был далеко не так наивен, как ле Шаррон. Он недоверчиво посмотрел на Пьера, гадая, должно быть, почему король выбрал своим посланцем доверенного советника герцога де Гиза.

– Подтверждение имеется? – хрипло спросил он.

– Вам не придется арестовывать адмирала самому. Король кого-нибудь пришлет.

Коссен пожал плечами. Нет прямого приказа – и ладно.

– Хорошо, – сказал он.

– Просто будьте наготове, – попросил Пьер и поехал прочь.

Что ж, он сделал все, что было в его силах. Нагромоздив одну мелкую, вроде бы невинную ложь на другую, расчистил путь для грядущего конца света. Теперь оставалось лишь надеяться, что все те, кого он втянул в свои тенета, от короля до звонаря церкви Сен-Жермен-Л’Оксерруа, поведут себя именно так, как он предполагал.

С наступлением ночи толпа перед воротами особняка на улице Вьей-дю-Тампль слегка сократилась в численности, но все равно там было в избытке недовольных гугенотов, и Пьер с Бироном опять воспользовались боковым входом.

Надо было выяснить, насколько готов герцог Анри. Вообще-то молодой герцог всегда выказывал желание действовать, но за последнюю неделю он разочаровался в Пьере, а потому мог передумать и не стал собирать своих людей.

С немалым облегчением, близким к восторгу, Пьер узрел на внутреннем дворе пять десятков вооруженных мужчин; конюхи держали под уздцы оседланных лошадей. Пьер углядел безносого Расто, рядом с которым отирался его давний приятель Брокар. Пламя факелов отражалось на грудных пластинах и шлемах. Это были опытные, закаленные в схватках воины; они терпеливо ждали и переговаривались негромко, воплощая собой зловещую силу.

Пьер протолкался сквозь солдат и разыскал герцога де Гиза. Завидев Пьера, тот спросил:

– Ну, что?

– Все готово. Король согласился на все наши пожелания. Старшина вооружает ополчение и выкатывает городские пушки, как мы и договаривались.

Надеюсь, мысленно прибавил Пьер.

– А Коссен?

– Я сказал ему, что король пришлет кого-нибудь арестовать Колиньи. Если он мне все-таки не поверит, придется пробиваться силой.

– Так тому и быть. – Герцог повернулся к солдатам и возвысил голос: – Выезжаем через главные ворота! Убивайте всех, кто заступит дорогу!

Мужчины повскакивали в седла. Конюх вручил Пьеру меч в ножнах. Пьер прицепил ножны к поясу и тоже вскочил на коня. Надо постараться не влезать в драку самому, если получится; а если нет, он теперь вооружен.

Двое слуг на глазах Пьера принялись разводить в стороны створки больших железных ворот. Толпа снаружи откровенно растерялась. Они не ожидали ничего подобного, не предполагали, что главные ворота распахнутся. Герцог де Гиз пришпорил своего коня, и отряд устремился вперед. Земля задрожала от топота копыт. Гугеноты бросились врассыпную, но не все из них оказались достаточно проворными. Под истошные вопли перепуганных людей лошади ворвались в толпу. Всадники размахивали мечами, и гугеноты десятками валились наземь, ранеными или убитыми.

Резня началась.

Отряд помчался по улицам, не сдерживая лошадей. Немногочисленные гуляки, отважившиеся выйти наружу в столь поздний час, отпрыгивали кто куда, чтобы их не затоптали. Пьер испытывал одновременно страх и сладкое предвкушение. Вот и настал миг, ради которого он трудился с тех самых пор, как король Карл подписал позорный Сен-Жерменский мир. Сегодня все узнают, что Франция не намерена терпеть еретиков – и что семейством де Гизов никому не следует пренебрегать. Да, Пьеру было страшно, однако кровь в жилах бурлила.

Его беспокоил Коссен. Жаль, что не удалось заручиться сотрудничеством этого человека, но надо отдать ему должное, он далеко не глупец. Если он решит сопротивляться, схватка будет жаркой и кровопролитной, а Колиньи, быть может, выпадет случай ускользнуть. И от такой малости зависит успех всего плана!

Особняк де Гизов находился в восточной части города, а пристанище Колиньи располагалось в части западной, но расстояние между двумя этими домами было невелико, улицы в ночную пору почти пустовали, и потому потребовалось всего несколько минут, чтобы доскакать до рю де Бетизи.

Стражники Коссена, похоже, заслышали топот копыт издалека. Со спины своего коня Пьер увидел, что они выстроились перед домом Колиньи. Никто из них не бездельничал, как полчаса назад; они стояли ровными рядами, выставив перед собой пики и аркебузы.

Герцог Анри натянул поводья и крикнул:

– Я приехал арестовать Гаспара де Колиньи! Откройте ворота, именем короля!

Коссен шагнул вперед. Его лицо в свете факелов, которые держали люди де Гизов, казалось звериной мордой с чудовищным оскалом.

– У меня нет такого приказа.

Герцог не спешил командовать атаку.

– Коссен, вы добрый католик и верный слуга его величества короля Карла, но я не приму вашего отказа. У меня есть поручение, данное королем, и я выполню его, даже если мне придется вас убить.

Коссен помедлил. Незавидное у тебя положение, приятель, мысленно посочувствовал ему Пьер. Его поставили охранять Колиньи, но казалось вполне правдоподобным, что король мог передумать и приказать арестовать адмирала. Если Коссен попытается остановить Анри де Гиза, если две группы вооруженных людей сойдутся в рукопашной, прольется много крови – в том числе, возможно, и крови самого Коссена.

Как Пьер и рассчитывал, Коссен решил, что собственная шкура ему дороже, а о последствиях можно подумать позже.

– Открыть ворота!

Створки распахнулись, и люди де Гиза ворвались во двор.

Главный вход в дом перекрывала толстая деревянная дверь с железными вставками. Въезжая во двор следом за солдатами, Пьер услышал, как лязгнули засовы. С той стороны двери расположились, видимо, телохранители Колиньи. Люди де Гиза стали рубить дверь мечами; кто-то выстрелил в замок. Идиоты, раздраженно подумал Пьер, нужно было прихватить с собой пару молотов. Снова задержка, снова Колиньи предоставляется возможность сбежать. Ведь никто как будто не удосужился проверить черный ход.