Нат украдкой провела их внутрь через заднюю дверь. На первом этаже было всего две комнаты – гостиная и кухня. Нед едва мог поверить, что очутился под кровом злодея Пьера Омана. Он вдруг ощутил себя Ионой в чреве китовом.

На полу гостиной стоял большой сундук. Нат взяла мешочек для шитья и достала из него булавку, согнутую крючком. С помощью этой булавки она открыла замок сундука.

Просто поразительно, подумал Нед. Раз – и все.

Служанка откинула крышку.

В сундуке было пусто.

– Ой! – прошептала Нат. – Книга пропала!

Все трое изумленно переглянулись.

– Пьер забрал книгу с собой, – проговорила Сильви задумчиво. – Но зачем?

– Он явно собирается ею воспользоваться, – ответил Нед. – Полагаю, он счел, что приспела пора осуществить их план. Знатных протестантов Парижа будут убивать – быть может, прямо сегодня.

Лицо Сильви исказил страх.

– Помоги нам, Господи! – произнесла она одними губами.

– Надо предупредить, кого сможем.

– Да. Они должны покинуть Париж. Если сумеют, конечно.

– Если не сумеют – передайте, пусть приходят в дом английского посланника.

– Их же сотни, особенно если посчитать тех, кто приехал в город на свадьбу! В вашем доме столько народу не поместится.

– Ну, всех вы точно предупредить не успеете. На это уйдет несколько дней.

– Что же делать?

– То, что в наших силах. Мы спасем стольких, скольких сможем.

1

К вечеру субботы герцог Анри впал в бешенство, обуянный той яростью, какая находит порой на молодых людей, когда те понимают, что мир не желает подчиняться их самоуверенным желаниям.

– Прочь с глаз моих! – рявкнул герцог на Пьера. – Ты уволен! Чтобы ноги твоей впредь тут больше не было!

Впервые за все время знакомства Пьер испугался гнева Анри – по-настоящему, так, как когда-то боялся гнева его отца Меченого. В животе внезапно родилась тупая боль.

– Ваша светлость, я все понимаю…

Пьер сознавал, что с мечтами и со службой будет покончено, если он не сумеет уболтать герцога и не докажет свою полезность.

– Ты предрекал мятеж! – прорычал Анри. – И где твои мятежники, скажи на милость?

Пьер беспомощно развел руками.

– Королева-мать вмешалась. Если бы не она…

Разговор проходил в особняке де Гизов на улице Вьей-дю-Тампль, в той самой маленькой зале с роскошной обстановкой, где Пьер много лет назад впервые беседовал с герцогом Франсуа и кардиналом Шарлем. Сегодня, как и четырнадцать лет назад, Пьера унижали. Но тогда он был простым студентом, уличенным в том, что своевольно прикрывался именем де Гизов. А теперь ему грозило лишиться всего, чего он добился с тех пор. Вообразив злорадные ухмылки и лживое сочувствие на лицах своих многочисленных врагов, Пьер едва не разрыдался.

Жаль, что тут нет кардинала Шарля. Де Гизам сейчас пригодились бы его жестокость и изворотливость. Но Шарль убыл в Рим по церковным делам, и Пьер остался один.

– Ты пытался убить Колиньи, но не сумел! – бушевал Анри. – Какой от тебя прок?

Пьер скривился.

– Я советовал Бирону взять мушкет, а не аркебузу, но он сказал, что мушкет будет слишком тяжелым.

– Потом ты уверял меня, что гугеноты все равно восстанут, пускай Колиньи только ранен!

– Кто знал, что король навестит Колиньи в постели? Это погасило страсти.

– Все твои задумки провалились! Скоро гугеноты разъедутся из Парижа, и мы не сможем их примерно наказать – а все потому, что я послушал тебя! Больше я такой глупости не сделаю!

Под напором ярости герцога Пьер пытался мыслить здраво. Он твердо знал, что именно нужно предпринять. Но согласится ли Анри его выслушать?

– Ваша светлость, я спрашивал себя, как бы поступил ваш дядюшка, кардинал Шарль…

Анри от этих слов заметно растерялся. Его лицо, искаженное яростью, слегка разгладилось, во взгляде появилось любопытство.

– Ну, и до чего же ты додумался?

– Мне кажется, он предложил бы действовать так, будто мятеж протестантов начался на самом деле.

Герцог отказывался понимать.

– Что ты имеешь в виду?

– Давайте ударим в колокол церкви Сен-Жермен-Л’Оксерруа. – Пьер достал из кармана свою книгу в черном переплете, куда исправно заносил имена протестантов и назначенных для каждого из них убийц-католиков. – Верные вам люди решат, что гугеноты восстали, и начнут резать виновников, дабы спасти короля.

Анри явно опешил от чудовищной дерзости этого плана, но не стал его отвергать, и Пьер приободрился.

– Гугеноты будут защищаться, – проговорил герцог, размышляя.

– Надо вооружить ополчение.

– Это может сделать лишь старшина купцов. – В Париже так именовали градоначальника. – А меня он не послушает, даже если я прикажу.

– Оставьте его мне. – Пьер весьма смутно представлял себе, как справится с этим делом, но главное было в том, что он снова завладел расположением Анри; с подробностями будем разбираться потом.

– Ты уверен, что ополчение одолеет гугенотов? – осведомился герцог. – В предместьях тысячи еретиков. Что, если они двинутся в город защищать своих братьев? Поди разбери, чья возьмет.

– Мы закроем городские ворота. – Париж был обнесен крепостной стеной, вдоль которой, на большем ее протяжении, тянулся ров с водой. От каждых ворот в стене через ров был переброшен мост. При запертых воротах войти в город или покинуть его было затруднительно.

– С этим опять к старшине купцов.

– Как я уже сказал, его оставьте мне. – Сейчас Пьер был готов пообещать что угодно, лишь бы снова войти в милость к герцогу. – Вы велите своим людям, чтобы те приготовились ворваться в дом Колиньи и прикончить адмирала, когда я подам сигнал.

– Колиньи охраняет Коссен с пятью десятками королевских стражников. И там еще телохранители адмирала.

– Коссен – человек короля.

– Что, король его вдруг отзовет?

Пьер ответил первое, что пришло на ум:

– Коссен подумает, что король его отзывает.

Герцог пристально поглядел Пьеру в глаза.

– Ты уверен, что сможешь все это провернуть?

– Да, – солгал Пьер, твердо решивший не упускать благоприятный случай. – Вы сами ничем не рискуете, ваша светлость. Если у меня ничего не выйдет, получится просто, что вы зря собрали своих людей, только и всего.

Это убедило молодого герцога.

– Сколько времени тебе нужно?