Лея сначала дождалась, пока уснет Мишка, чтобы можно было его обнять, а тот бы ее не оттолкнул.

«Во втором» лагере…

Встреча с волком, мягко говоря, шокировала туристов. Даже не настолько, как встреча с разрисованным медведем. Ведь теперь они столкнулись с реальной угрозой для жизни, лицом к лицу. В такие моменты начинаешь понимать, что выживают лишь сильные и те, кто готов бороться до последнего. Но был и плюс: благодаря пережитому, туристы, наконец, прочувствовали на практике слова Валенова о том, что выжить можно, если только они будут действовать сообща.

Юля сидела у костра рядом с Элиной, помогала готовить ужин. Даже похвалу от нее получила.

— Не ожидала, что люди твоего образа жизни умеют готовить, — заметила повариха. Юля, конечно, надулась и хотела сказать в ответ что-нибудь обидное, но вовремя остановилась, понимая, что после пережитого ругаться с человеком, который был с тобой рядом в критической ситуации — не самое правильное решение. А тут и Элина, протерев очки, извинилась сама…

Пока девушки готовили ужин, Могильников обрабатывал рану Роману Александровичу, Кира ему помогала. Отметины волчьих зубов на руке и спине Олега Уюковича промывал и смазывал йодом Дарьян. Вызвался на помощь и Эдкевич, но Кира настояла, чтобы отцу помог именно сын. Дарьян отошел к палатке, а девушка убедила Эдкевича заняться каким-нибудь другим, как бы неотложным, делом. Впрочем, Могильников младший, вернувшись к костру, всеми способами пытался увильнуть от столь почетной миссии, попытался упросить Эдкевича поменяться заданиями, но тот отказался наотрез.

— Олег Уюкович, это очень сильный поступок, — специально громко сказала Кира, и случайно задела бинтом рану Романа, тот запищал.

— Терпи, казак! Вы в рубашке родились, Роман Александрович! Капкан, смотрю, так ювелирно вошел, что кость не повредил!

— Держи его, — сурово сказал Могильников, поднес иглу и специальные нитки.

— Нет! — заверещал руководитель, вырвался из плена помощников патологоанатома и попытался убежать подальше, лишь бы его ногу оставили в покое, — моя нога уже лучше себя чувствует, все само прошло!

— Валенов, не беси меня, сядь на место, сказал! — рявкнул Могильников.

— Моя нога, не отдам! — воинственно пищал Валенов.

— Роман Александрович, вы чего, как ребенок себя ведете? — вмешалась Элина. — У вас рана воспалится, и тогда Олегу Уюковичу топор придется взять… Понимаете?

— Помню, дед мой, как-то водкой от энцефалита вылечился, — вмешался Эдкевич. Тишина. Все уставились на шутника.

— Чего опять не то!? — не понял парень.

— Не заставите! — кричал Роман. — Давайте обработаем, бинтом замотаем, и все пройдет само. Не нужно меня иголкой тыкать!

— Рану нужно зашить. Точка! — взорвался Могильников.

— Хорошо, давайте просто бинтом замотаем, — согласилась Кира, Могильников оскалился на нее, но та незаметно патологоанатому подмигнула.

— Вот это другое дело! — обрадовался Роман. — А то, видите ли… Иголкой они меня протыкать захотели!

Роман вернулся к костру, и тут Кира ударила его по лицу, как в крутых боевиках делают сильные ребята, используя кулак в качестве мощного обезболивающего. Прием сработал. Валенов упал и замолчал.

— А вы говорите, анестезии нормальной нет! — бодро произнесла Кира.

— Да что же вы за нелюди такие?! То кидаете меня, как мешок картошки, то прибить хотите! — застонал очухавшийся Роман Александрович. — Хватит меня мучить!

Кира вздохнула и помогла ему подняться. Девушка искренне извинилась. Объяснила, мол, хотела, чтобы он на время потерял сознание, а Могильников ему рану зашил. Роман отвечал весьма эмоционально. Тогда Кира снова его ударила. Валенов снова упал. Через десять секунд снова очнулся, поднялся сам. У Киры глаза на лоб полезли.

— Ничего не понимаю! Обычно я соперниц таким ударом в нокаут отправляю, а этот встает сразу! — выговорила она и попыталась ещё раз ударить руководителя. Но Валенов замахал перед ней руками, ногами и заорал:

— Отойди от меня, я сумасшедший!

Между Романом и Кирой встал Дарьян.

— Стой, красавица, овощ из него так сделаешь, — он повернулся к Валенову: — Как ты? Голова не кружится?

— Идите вы все лесом…. Я ребят пошёл искать. Без вас.

— Сядь, кому сказал! — взревел патологоанатом, поднялся со своего рыбацкого стульчика. — В лес он собрался с такой ногой…

— Один, — добавила Элина и стала активно протирать очки.

Валенов послушно присел на поваленное деревце.

— Ты пойми, дурачок, мы за тебя все переживаем, ровно, как и друг за друга. Сам же говорил, что мы — команда — сказал Уюкович.

— А про меня забыли, значит? На меня, в общем-то, белка сумасшедшая напала! — решил вставить свое слово Эдкевич.

— Ну, иди ко мне, полюбаю! — отрезал Дарьян.

Эдкевич скорчил гримасу и отвернулся.

Могильников дал Валенову несколько минут, чтобы тот успокоился. За это время Кира и Дарьян закончили смазывать раны самого Олега Уюковича. После Кира попросила кого-нибудь из девушек помочь Эдкевичу обработать его «укушенную рану» — как пишут в криминальной хронике. Вызвалась, не раздумывая, Элина, но Юля ее остановила, попросила не отвлекаться от кухни, потому что никто в лагере не готовит лучше. Она предложила свою помощь.

— Ты точно справишься? — с сомнением спросила Элина.

— Обидно звучит, — фыркнула Юля и взяла в руки мазь.

— Ты уверена, буренка? — спросила и Кира. Юля недовольно на нее посмотрела, но не ответила, взяла мазь, повернулась к Эдкевичу и попросила того снять майку, чтобы осмотреть укусы и царапины, оставленные на торсе белкой Иваном.

— Все больше радуешь нас, Юля, — похвалила Кира, впервые назвав Волка по имени. Никто не обратил внимания, но от похвалы Киры девушка улыбнулась. Она тоже в первый раз услышала добрые слова в свой адрес от своего заклятого врага — Зайца. Было приятно.

Операция с руководителем прошла намного проще, чем все полагали. Роман выдохнул, сделал несколько глотков из фляги Могильникова, махнул рукой и со словами: — «Ну, ремонтируйте меня!» вцепился в руку Кире. Девушке показалось, что ее руку положили в тиски. Как только игла коснулась его ноги, руководитель заорал и потерял сознание. Очнулся и увидел на ноге бинт…

Ночь… Лагерь Леи и Тощего.

В жизни Леи этой ночью наступил момент, о котором она мечтала. Момент — ночь с Тощим. Да, самые горячие читатели сейчас могли бы нафантазировать что-то более интересное, чем просто сон, но автор комедии вынужден их разочаровать — это был просто сон. Причем, Лея несколько раз пыталась обнять Мишку, но тот и во сне «вытекал» из ее объятий. А когда Тощий погрузился в глубокий сон, то начал перемещать свое тело по всей палатке в разные стороны. Поэтому, видимо, Кире и не нравилось ночевать с ним рядом — беспокойный он очень… Впрочем, Лея не стала эмоционально реагировать на то, что Тощий даже во сне старался держаться от