и смотрела на бандита так, как кошка смотрит на мышку, волк на зайца, а Юля на Киру… Белка выжидала момент, когда негодяй станет особенно уязвимым. И вот, Могильников толкнул Эдкевича, тот упал. Белка Иван незамедлительно атаковала лежачего. Начался форменный переполох. Могильников снова сбросил Романа Александровича на землю, а рядом — заряженное ружье. Пошел разбираться, что там в темноте происходит с Эдкевичем.

— Лучше застрелите меня уже… — стонал Валенов после очередного падения.

Между тем картина выглядела следующим образом: четверым, которые спешили на помощь, а, особенно Элине с ее не совсем прекрасным зрением, почудилось, что некий маньяк застрелил Валенова, а затем попытался застрелить и Эдкевича, но, видимо, промахнулся. Отсвет костра чуть-чуть освещал место некриминального преступления. Элина, как самый главный паникер в команде, убедила остальных, будто видит лесного маньяка. Впрочем, атмосфера для таких предположений была соответствующая. К тому же, когда Могильников ринулся спасать Эдкевича от злобной белки, тот закричал: «Уберите от меня это животное!»

Ох, Олег Уюкович… Не ваш сегодня день… вернее ночь. И через несколько мгновений вы узнаете, почему. А пока — небольшое отступление — о настроении Юли. У девушки за время похода скопилось столько негатива, вызванного шуточками Киры, амбициями Валенова, предательством ее ухажера Марка, что на предстоящую эпическую битву она шла только за победой. Верная команда, победоносные крики и желание «всех убить — одной остаться» привели ее к тому… в общем, к сплошному безобразию. Когда Могильникову удалось снять белку с Эдкевича и он выпрямился, держа пищащего Ивана в руках, то Юля, уверенная, что сейчас маньяк ещё и беспомощного зверька жизни лишит, со всей силы ударила его палкой по голове… Знала бы девушка, что белка пищала вовсе не из-за того, что испугалась, а потому, что хотела растерзать еще и Могильникова… Да… Не стоит злить диких белок, дорогие читатели. Кто знает, что за дьявол таится в их душах…

Впрочем, автор сейчас просто шутит. Видимо, Иван сегодня не с той лапы встал.

Палка сломалась, щепки разлетелись в разные стороны. А Могильников… Могильников опешил, ослабил хватку. Иван укусил его за палец и скрылся с места преступления. Другие туристы добежали, подсветили фонариками всех присутствующих, и поняли, что нападения никакого не было, а только мелкая потасовка с противной белкой.

— Ну, ты, мать, даешь! — произнесла в восхищении Кира.

— Да откуда я знала, что это Могильников! Кто виноват, что он на маньяка похож!

Могильников зарычал, Юля приготовилась бежать.

— Олег Уюкович, я виновата, но только не нужно снова бонусными картами на предоставление ваших услуг мне угрожать! — завопила девушка.

— Уши бы тебе оторвать! — рявкнул Могильников. — Мирного человека… да по голове!

Элина встала между ним и Юлей.

— Не трогайте её, Олег Уюкович! Должны же понимать — мы боялись, что вас тут либо волки доедают, либо ещё что не менее страшное душу высасывает!

Могильников молча развернулся и направился к Роману.

— Он людей спасает, а ты его палкой по голове… — недовольно буркнул Дарьян, а затем повернулся к Эдкевичу, который только что поднялся с земли: — Что у вас произошло?

— Белки! — немногословно, но очень эмоционально ответил тот.

Могильников хотел снова взвалить Романа на плечо, но тот вырвался из его рук.

— Можно, я просто здесь полежу? — «плакал» Роман Александрович.

— Детей не будет у тебя тогда, — сурово ответил патологоанатом и протянул ему руку, — поднимайся, давай, нужно срочно обработать рану.

И тут послышался шорох, затем рычание… Правее от Могильникова и Валенова из кустов вышел зверь. Все, у кого были фонарики, направили их в ту сторону — волк! Один, видимо, отбившийся от стаи. Зверь был весьма крупных размеров и явно голодный, поэтому он совершенно не испугался большого количества людей.

— Мама, — оцепенела Элина и… принялась протирать очки.

— Бога ради, патологоанатом, стреляйте в него скорее! — завопила Юля и спряталась за спину Киры. Дарьян замер, однако нож из рук не выпустил. Он был готов, в случае нападения, броситься на помощь отцу, но надеялся, что зверь не рискнет атаковать.

Страдающий Валенов взлетел с земли, невзирая на боль, как только увидел волка.

— Не разбегаемся, держимся вместе! — проснулся в нем командир.

Могильников, тем временем, аккуратно поднял ружье, направил его на зверя и прошептал Роману: «Без резких движений отходим к остальным, вместе больше шансов выжить».

Шаг. Второй. А нога-то у бедняги болит, он прихрамывает и неуклюже на нее опирается… «Ай!» — крик прозвучал, как выстрел, Валенов чуть не упал, а волк, оскалив зубы, кунился к нему. Юля и Элина закрыли глаза от страха и принялись что-то бормотать.

— Ну, и где ты, белка? Конечно, на волка — то ты не попадаешь! — эту фразу Эдкевич прокричал очень громко, чтобы, наверно, услышали все лесные обитатели. При этом он переступал с ноги на ногу, но не знал, чем помочь товарищам. Валенов с испугу побежал сначала на четвереньках, затем поскакал на одной ноге.

— Бегите! — кричал Роман.

Но Могильников не сдвинулся с места, нажал на курок — щелчок, а патронов-то в стволе и нет…

— Эдкевич, скотина! — взревел Олег Уюкович, перехватил ружье за ствол и приготовился бить волка прикладом. Так как Олег Уюкович оказался на переднем плане, то зверь переключился на него.

— Отец! — заорал Дарьян, и кинулся к Могильникову старшему.

Мгновение и… В момент прыжка, волку в нос прилетела банка тушенки, которую Элина, вопреки советами Киры, взяла с собой в качестве оружия. Волк до патологоанатома не долетел — упал. Вскочил на ноги и увидел Дарьяна… Могильников старший разом лишился инстинкта самосохранения. Он сжал кулаки, хрустнув всеми пальцами. Волк уже приготовился нападать, но в этот момент на него бросился Могильников. Зверь клацнул челюстями, но укусы только разъярили человека, защищавшего сына. Он был готов любой ценой уберечь свое чадо от опасности. Патологоанатом с такой силой ударил зверя по голове, что тот потерял ориентацию в пространстве. Уюкович заорал громко, грубо и сурово. Волк заскулил, как побитый пес и убежал. В шоке были все. Некоторые даже не понимали, чего они больше испугались — волка или Могильникова…

В общем, у Романа Александровича, как всегда все было под контролем…

Тем временем в лесу, но чуть подальше…

Лее ничего не оставалось, как обустраивать мини-лагерь самостоятельно. Она развела костер, уложила Тощего на свой коврик, насобирала веток для обустройства ночлега. Девушка почувствовала себя женой офицера-моряка. Хозяйство и домашний уют, пока мужчина на службе — на её плечах. Здесь — та же ситуация, и мужчина несет службу, но, мягко говоря, ленивую. Привести Тощего в