Мэтью отошел и убрал меч в ножны. Отец расправил длинный, до колен, коричневый пиджак с воротником-стойкой. Одежда совершенно не годилась для эпохи, в которую он попал. Кто-то, вероятно мама, попытался превратить отцовский пиджак а-ля Джавахарлал Неру в какое-то подобие сутаны англиканского священника. Короткие узкие штаны отца были длиннее, чем положено по моде. Такие штаны носили во времена Бенджамина Франклина, но никак не Уолтера Рэли. Но знакомый голос, которого я не слышала двадцать шесть лет, был настоящим и не зависел от времени.

– Как же ты выросла за эти… три дня, – смущенно произнес отец.

– А ты такой, каким я тебя помню, – оцепенело произнесла я.

Я до сих пор не могла привыкнуть к тому, что передо мной стоит мой отец. Но какая-то часть мозга сохраняла бдительность. Даже в таком людном, суетливом месте, как церковный двор собора, ведьма, колдун и варг очень скоро станут заметны. У ситуации, в которую я попала, не было аналогов. И тогда я представила свое поведение, если бы мы встретили не отца, а кого-нибудь из друзей.

– Пойдем к нам, – предложила я. – Ты наверняка не откажешься чего-нибудь выпить.

– Конечно, дорогая. Это было бы замечательно, – ответил отец, осторожно кивнув.

Нам с отцом было не оторвать глаз друг от друга: ни по пути к «Оленю и короне», ни дома. О чудо: в нашем жилище не было никого. Едва мы поднялись в гостиную, отец крепко обнял меня:

– Это действительно ты. У тебя и голос похож на мамин. – Он отстранился, вглядываясь в мое лицо. – Ты и похожа на нее.

– Мне говорили, что я унаследовала твои глаза, – сказала я, вглядываясь в отцовские черты.

В семь лет на подобные особенности внимания не обращаешь. А когда хочешь узнать, так ли это, уже слишком поздно.

– Тебе говорили правду, – засмеялся Стивен.

– И форма ушей Диане досталась от вас. Да и запах схожий. По нему-то я и узнал вас у собора. – Мэтью нервозно запустил пальцы в волосы, затем протянул руку моему отцу: – Мэтью.

– Просто Мэтью? – удивился отец, глядя на протянутую руку. – И фамилии нет? Как у знаменитостей вроде Хелстон или Шер?

Я вдруг отчетливо представила, как много потеряла, когда отца не было рядом в мои подростковые годы. Он бы ревностно присматривался к мальчишкам, с которыми я тогда встречалась, и попадал бы в глупое положение, не понимая их жаргонных словечек и шуточек. Мои глаза наполнились слезами.

– У Мэтью множество фамилий. Все это… несколько сложно, – сказала я, не позволяя слезам пролиться.

Отец почувствовал мое состояние и встревожился.

– Мэтью Ройдон. Это вполне подойдет для нашего знакомства, – произнес Мэтью, переключая внимание отца на себя.

Они пожали друг другу руки.

– Значит, вы вампир, – произнес отец. – Ребекка очень волнуется относительно… практических сторон отношений с моей дочерью. А ведь та Диана еще даже не умеет кататься на велосипеде.

– Ну, папа! – вырвалось у меня.

Я покраснела, чувствуя себя двенадцатилетней девчонкой. Мэтью улыбнулся и пригласил отца за стол.

– Дочь ведь обещала вам вино. – Он подавал отцу кубок и одновременно выдвинул стул для меня. – Увидеть совсем взрослую дочь… Должно быть, вы испытали шок.

– Конечно шок. А от вина не откажусь. – Отец сел, пригубил вина и одобрительно кивнул. Затем, почувствовав, что от него ждут чего-то вроде речи, сделал над собой усилие и заговорил: – Ну что ж, мы поздоровались, вы пригласили меня к себе, угостили вином. Все необходимые ритуалы западного гостеприимства соблюдены. Теперь можно задать насущные вопросы. Диана, что ты делаешь здесь?

– Я? А что здесь делаешь ты? И где мама?

Мэтью налил вина и мне, но я отодвинула бокал.

– Мама осталась дома приглядывать за тобой. – Отец снова покачал головой. – Уму непостижимо. До сих пор поверить не могу. Ты сейчас всего на каких-то десять лет моложе меня.

– Я всегда забываю, что ты намного старше мамы.

– Значит, ты избрала себе парой вампира, но тебе не нравится большая разница в возрасте между мной и мамой? – Отец комично поморщился, заставив меня рассмеяться.

– Значит, ты прибыл сюда года так из тысяча девятьсот восьмидесятого, – сказала я, быстро проделав в уме необходимые вычисления.

– Да. Я наконец-то получил степень и смог заняться исследованиями. – Стивен умолк, всматриваясь в наши лица. – А вы познакомились в этом веке?

– Нет. Мы встретились в сентябре две тысячи девятого года, в Оксфорде. В Бодлианской библиотеке, – добавила я и взглянула на Мэтью, и он ободряюще кивнул. – Как и ты, я могу перемещаться во времени. Я и Мэтью перенесла сюда.

– Мне известно об этой твоей способности, крошка. В августе прошлого года, когда тебе исполнилось три и мы праздновали твой день рождения, ты исчезла и до смерти напугала маму. Малыш, путешествующий во времени, – худшего кошмара для матери не придумаешь. – Отец замолчал, продолжая меня рассматривать. – Итак, ты унаследовала мои глаза, форму ушей, запах и способность перемещаться во времени. Может, еще что-нибудь?

– Я умею составлять заклинания.

– Ого! Мы надеялись, что тебя, как и маму, потянет к огню. Но наши надежды не оправдались. – Отец наморщил лоб и почему-то заговорил тише: – Тебе вряд ли стоило рассказывать о своих талантах в обществе других ведьм. Если они снова попытаются учить тебя их заклинаниям, пропускай эти поучения мимо ушей. Даже не думай им подражать.

– Жаль, ты не сказал мне этого раньше. Твой совет очень бы пригодился в общении с Сарой.

– С нашей старой доброй Сарой, – засмеялся отец.

Его смех был теплым и заразительным.

На лестнице послышался топот. Дверь распахнулась настежь, ударившись о стену. Иного появления от мальчишки и его четвероногой Швабры было трудно ожидать.

– Мастер Хэрриот сказал, что я снова могу пойти с ним смотреть на звезды. Он обещал больше меня не терять. А мастер Шекспир дал мне вот это. – Джек помахал в воздухе сложенной бумажкой. – Он сказал, это такое письмо, по которому можно деньги получить. Мы были в «Шапке кардинала». Энни ела пирог и все время глазела на какого-то парня… Ой, а это кто? – Грязный палец Джека указывал на моего отца.

– Это господин Проктор, – ответил Мэтью, поймав Джека за руку. – Кстати, по пути домой ты не забыл накормить Швабру?

О том, чтобы оставить пса в Праге, не могло быть и речи. Такую душевную травму Джек не перенес бы. И потому пес приехал в Лондон, быстро сделавшись местной достопримечательностью. Таких собак здесь не было.

– Конечно не забыл. Попробуй забудь! Он начнет грызть мои башмаки. Пьер говорил, что одну пару он, так и быть, мне купит и ничего вам не скажет. А вот вторую – ни за что. – Джек сообразил, что проболтался, и смущенно зажал рот. – Вы уж простите, госпожа Ройдон. Он припустил по улице. Мне было его не догнать!