Я действовала и говорила в прямом противоречии с церковным учением о доброте и общении.

Своими мыслями, словами и делами я разрушила узы доверия между собой и церковью.

Я принимаю соразмерное наказание в качестве искупления за свое поведение.

Робин взяла ручку, и четверо ее обвинителей наблюдали, как она переписывает слова, а затем подписывается как Ровена Эллис.

— Бекка собирается побрить тебя налысо, — сказал Уэйс, — в качестве знака…

Тайо сделал легкое движение. Отец на мгновение поднял на него глаза, затем улыбнулся.

Хорошо, мы откажемся от бритья. Тайо, сходи с Беккой и принеси коробку.

Пара вышла из комнаты, оставив Уэйса и Мазу молча наблюдать за Робин. Робин услышала шаркающие шаги, затем дверь снова открылась, и Тайо с Беккой внесли тяжелый деревянный ящик размером с большой дорожный чемодан, с прямоугольным отверстием размером с конверт на одном конце и откидывающейся крышкой, запирающейся на ключ.

— Я ухожу от тебя, Артемида, — сказал Уэйс, поднимаясь на ноги, и глаза его снова стали влажными. — Даже если грех был велик, я ненавижу необходимость наказания. Я бы хотел, — он прижал руку к сердцу, — чтобы в этом не было необходимости. Будь здорова, Ровена, я увижу тебя по ту сторону, очищенную, я надеюсь, страданиями. Не думай, что я не признаю твой ум и щедрость. Я очень рад, — сказал он, отвесив ей легкий поклон, — несмотря ни на что, что ты решила остаться с нами. Восемь часов, — добавил он, обращаясь к Тайо.

Он вышел из комнаты.

Теперь Тайо откинул крышку коробки.

— Встань лицом сюда, — сказал он Робин, указывая на прямоугольное отверстие. — Становишься на колени и наклоняешься в покаянии. Потом мы закроем крышку.

Неудержимо трясясь, Робин встала. Она забралась в ящик, повернувшись лицом к прямоугольному отверстию, затем встала на колени и свернулась калачиком. Пол ящика не был отшлифован: сквозь тонкий мокрый халат она почувствовала, как отколовшаяся поверхность впивается ей в колени. Затем крышка с грохотом ударила ее по позвоночнику.

Через прямоугольное отверстие она наблюдала, как Мазу, Тайо и Бекка выходят из комнаты, видны были только подолы их халатов и ноги. Мазу, уходившая последней, погасила свет, закрыла дверь в комнату и заперла ее на ключ.

Глава 83

Девять на пятом месте…

Среди величайших препятствий,

Приходят друзья.

И-Цзин или Книга Перемен

Страйк, прибывший на Львиную пасть еше в час дня, теперь сидел в темноте в своем БМВ в мертвой зоне периметра фермы Чепмена с выключенными фарами. Шах дал Страйку бинокль ночного видения и кусачки для проволоки, и он использовал первый, чтобы вглядываться в лес в поисках каких-либо признаков человеческой фигуры. Он отправил Шаха обратно в Лондон: им двоим не было смысла часами сидеть здесь в темноте.

Была уже почти полночь, шел проливной дождь, когда зазвонил мобильный телефон Страйка.

— Есть какие-нибудь признаки ее присутствия? — с тревогой спросила Мидж.

— Нет, — сказал Страйк.

— Однажды она уже пропустила четверг, — сказала Мидж.

— Я знаю, — сказал Страйк, глядя сквозь затянутое дождем окно на темные деревья, — но почему, черт возьми, камень исчез?

— Могла ли она сама его передвинуть?

— Возможно, — сказал Страйк, — но я не вижу причин.

— Ты уверен, что не хочешь компании?

— Нет, мне и одному хорошо, — сказал Страйк.

— А если она не придет сегодня?

— Мы договорились, что я ничего не буду делать до воскресенья, — сказал Страйк, — так что у нее есть еще одна ночь, если, конечно, она не появится в ближайшие несколько часов.

— Боже, надеюсь, с ней все в порядке.

— Я тоже, — сказал Страйк. — С целью поддержания дружеских отношений с Мидж, даже несмотря на свои более серьезные заботы, он спросил,

— Таша в порядке?

— Да, я думаю, что да, — сказала Мидж. — Барклай возле ее дома.

— Хорошо, — сказал Страйк. — Я, возможно, слишком остро отреагировал на фотографии. Не хотел давать Паттерсону еще одну палку для битья.

— Я знаю, — сказала Мидж. — И я сожалею о том, что сказала об этой с фальшивыми сиськами.

— Извинения приняты.

Когда Мидж повесила трубку, Страйк продолжал смотреть в бинокль ночного видения на лес.

Через шесть часов Робин все еще не появилась.

Глава 84

Шесть на пятом месте…

Постоянно болеет и не умирает.

И-Цзин или Книга Перемен

Каждая попытка ослабить давление или онемение в любой из ноющих ног Робин приводила к усилению боли. Грубая крышка коробки царапнула ее по спине, когда она попыталась немного изменить свое положение. Свернувшись калачиком в кромешной темноте, слишком напуганная и испытывающая слишком сильную боль, чтобы убежать от настоящего сном, она представила, как умирает, запертая в коробке в запертой комнате. Она знала, что никто не услышит, даже если она закричит, но плакала периодически. По прошествии, как ей показалось, двух или трех часов, ей пришлось помочиться внутри ящика. Ее ноги горели от веса, который они держали. Ей не за что было уцепиться, кроме того, что Уэйс сказал ‘восемь часов’. Освобождение будет. Оно придет. Она должна была держаться за это.

И вот, наконец, оно наступило. Она услышала, как ключ повернулся в замке двери. Включился свет. Пара обутых в кроссовки ног подошла к коробке, и крышка открылась.

— Вон, — сказал женский голос.

Сначала Робин обнаружила, что разогнуться почти невозможно, но, оттолкнувшись руками, она заставила себя принять стоячее положение, ее ноги онемели и ослабли. Теперь уже высохший халат прилипал к ее коленям, которые за ночь покрылись кровью.

Хэтти, чернокожая женщина с длинными косами, которая проверила ее вещи, когда она приехала, молча указала ей на место за столом, а затем вышла из комнаты за подносом, который поставила перед Робин. На подносе стояла порция каши и стакан воды.

— Когда ты пообедаешь, я провожу тебя в общежитие. Тебе разрешается принять душ, прежде чем приступить к выполнению своих повседневных обязанностей.

— Спасибо, — слабо сказала Робин. Ее благодарность за то, что ее отпустили, была безгранична; она хотела понравиться этой женщине с каменным лицом, чтобы она увидела, что она изменилась.

Никто не смотрел на Робин, пока она и ее спутница пересекали двор, остановившись, как обычно, у фонтана Дайю. Робин заметила, что теперь