на более выгодные колонии). Расчеты велись многими участниками, но война стала результатом каскадных дипломатических ошибок и непоследовательного формирования политики. Обилие политических институтов порождало непредсказуемость и жестокость, которые, как ни странно, приводили к тому, что никто не отступал. Большинство правителей были уверены в победе, но у них была запасная уверенность в том, что это будет короткая война, поскольку экономика не сможет поддерживать ее долгое время. Как же они ошибались! Таким образом, правители Германии, Австро-Венгрии, России и Османской империи - главные инициаторы - обеспечили не только свое поражение, но и падение самой монархии. Некоторые в то время предупреждали, что это может произойти, но они проиграли внутреннюю борьбу за власть. Тем не менее, в этой страшной войне сильно проиграли все правители, кроме двух аутсайдеров, которые подбирали осколки, - американцев и большевиков. Для всех остальных эта война была иррациональной.

Во Второй мировой войне рациональность была нарушена в большей степени идеологией. Это мешало оборонной стратегии союзников в конце 1930-х годов. Войну можно было бы предотвратить или отсрочить, если бы Франция и Великобритания заключили союз с Советским Союзом для сдерживания Гитлера, как многие предлагали в то время. В Восточной Европе существовали географические и политические препятствия для этого, но главной проблемой была идеология, поскольку большинство французских и британских правителей боялись коммунизма больше, чем фашизма. Поэтому Сталин, оказавшись в изоляции, заключил в 1939 г. пакт о ненападении с Гитлером, и никакого балансирующего союза не получилось. На Дальнем Востоке японские правители презирали китайцев, недооценивая их националистическую решимость, а японские и американские правители неверно просчитали реакцию друг друга и ввязались в непредвиденную тотальную войну. Война была инициирована немецкими и итальянскими фашистами и японскими полуфашистами. Их экономические мотивы были подчинены идее имперского завоевания, достигаемого боевой идеологией, презирающей "декаданс" либеральных держав и Китая и "варварство" коммунизма. Первые успехи не позволяли рационально просчитывать военные и экономические шансы в долгосрочной перспективе. Властители стран оси верили, что их боевой дух преодолеет тяжелейшее численное и технологическое превосходство. Для них эта война стала воплощением веберовской "ценностной рациональности", когда приверженность высшим ценностям преобладает над инструментальной рациональностью. Развязывание войны было самоубийственным.

В Корейской войне северокорейские, американские и китайские правители поочередно вели агрессию, недооценивая своих противников, ослепленных идеологией. Они смогли достичь лишь кровавого тупика, который не достиг ни одной из поставленных целей и привел к ожесточению по всей Корее, которое до сих пор отравляет Восточную Азию. После Кореи президентам США лучше удавалось поддерживать клиентские режимы, чем менять их, но во Вьетнаме они не смогли добиться ни того, ни другого и потерпели поражение из-за недооценки идеологической приверженности и нормативной солидарности своего противника. Давление Рейгана на Советский Союз действительно помогло привести его к краху, но основные причины этого краха лежали внутри советской коммунистической партии. Недавняя череда войн в мусульманских странах принесла США и их союзникам несколько первых побед на поле боя, однако пренебрежение политической властью предсказуемо помешало достижению целей. Вмешательство США нанесло значительный ущерб Афганистану и Ираку и вместе с другими игроками способствовало хаосу, охватившему Ливию, Сирию и Йемен. За исключением холодной войны, США не достигли своих целей ни в одной значительной войне с 1945 года, что является поразительной серией неудач мировой сверхдержавы. В настоящее время Путин, похоже, далек от достижения своих целей. Таким образом, с начала истории и до наших дней развязывание крупной войны, вероятно, чаще приводило к неудаче, чем к успеху, при значительной нерациональности средств.

Конечно, некоторые войны рациональны с точки зрения целей, начатые ради потенциальной или реально полученной выгоды, в основном в набегах и в имперско-завоевательных войнах между крайне неравными противниками, другие войны рациональны, поскольку велись в целях самообороны с хорошими шансами на успех. Но выгода в этих случаях была почти полностью нулевой: чтобы одни выиграли, другие должны были проиграть. В Центральной и Южной Америке империи доколумбовой эпохи, а также испанская и португальская империи вели опустошительные войны с коренными народами, которые воплощали в себе отвратительную расовую форму рациональности, приносящую выгоду немногим завоевателям, но массовую резню побежденных. Испанский и португальский империализмы, как и другие последующие европейские империализмы, сегодня были бы квалифицированы как военные преступления, а зачастую и как геноцид. Напротив, последующие латиноамериканские решения были все более рациональными, поскольку правители научились на примере "плохих войн" не устраивать новых. Здесь не было серийных агрессоров. Вместо этого правители научились переходить к менее масштабным конфликтам и дипломатическому посредничеству.

Некоторые войны могут считаться рациональными в ретроспективе, поскольку они привели к непредвиденным выгодам, таким как экономическое развитие, в то время как завоевание может принести творческий потенциал за счет смешения доселе различных социальных практик. Оно также может обеспечить более высокий уровень социального порядка. Римские правители всегда утверждали это, как и большинство империалистов. Недавние ученые подчеркивают творческий потенциал, порожденный смешением различных культур в рамках Монгольской империи. Однако мир также приносит порядок и творчество. Ибн Халдун оценил экономические последствия ранних арабских войн. Завоеватели захватывали огромные богатства для себя и своих последователей, поскольку "добыча была законной собственностью", но всегда за счет завоеванных. Однако упорядоченное императорское правление в целом способствовало экономическому росту и росту налоговых поступлений в течение первых двух поколений династии, но затем наступал спад в том и другом, что в конечном итоге приводило к краху династии в результате войн. Рассматривая войны в Европе раннего нового времени, промышленную революцию и две мировые войны, я обнаружил, что даже непреднамеренные выгоды войны, хотя и достаточно реальные, были преувеличены и меркнут по сравнению с ее разрушительностью. Контрфактический вопрос о том, могла ли цивилизация развиваться более успешно в условиях мира, может быть, и неизвестен. Но есть один важный контрфакт. В Китае эпохи Сун мир способствовал крупным технологическим инновациям и экономическому развитию, и именно поражение в войне обеспечило прекращение экстраординарного развития при южной Сун.

В период после 1945 г. в Северном полушарии наблюдался необычайный технологический и экономический прогресс, но был ли он обусловлен американской гегемонией или самим фактом установления там мира - мира, ставшего реакцией на самую разрушительную войну в истории человечества. Имеются статистические данные, взятые из национальных счетов доходов, об экономических последствиях войн, начиная с 1945 года. Они показывают, что война снижает ВВП на душу населения, хотя основные потери - человеческие жизни и разрушение физического и человеческого капитала - в этих счетах доходов не фигурируют. Мы не можем так подробно рассчитать более ранние войны, но летописцы подразумевают, что межгосударственные войны были с нулевой суммой