Проект ответа составлен Жуковским, но Пушкин не хочет объясняться с Геккернами письменно или устно (см.: XVI, 184–185), поэтому Жуковский «отказывается от свидания».

684

После того как Жуковский «отказался», стала действовать «Е. И.» (Загряжская). «Что Пушкин сказал Александрине», мы не знаем. Геккерны продолжали требовать от Пушкина письменного отказа от дуэли, Пушкин написал такое письмо, но связал отказ от дуэли со слухами о «сватовстве». Очевидно, это письмо показывал д’Аршиак Соллогубу (см. с. 302 наст. изд.). Такое письмо было равносильно обвинению в трусости. Тогда было устроено «свидание Пушкину с Геккерном» у Загряжской, но и здесь на требование иного письма поэт ответил отказом, ограничившись устным заявлением, что «те основания», по которым он вызвал Дантеса, «перестали существовать». Так пишет Дантес в своем письме к Пушкину (XVI, 187), требуя письменного объяснения. Письмо Дантеса вызвало снова «бешенство» Пушкина.

685

Не получив требуемого письма, Дантес направил к Пушкину своего секунданта д’Аршиака (см. воспоминания Соллогуба, с. 302 наст. изд.).

686

О чем писала Н. Н. Пушкина Жуковскому — неизвестно, в трудные преддуэльные дни она обращалась за советами не только к Жуковскому, но и к А. И. Тургеневу (см. с. 175 наст. изд.).

687

Приехавший из Москвы Д. Н. Гончаров объявил «родительское согласие» на брак Екатерины. 17 ноября о свадьбе было объявлено, а сама свадьба состоялась 10 января.

688

Запись Жуковского о «двух лицах» Щеголев и Боричевский относили к Пушкину. Е. С. Булгакова правильно расшифровала ее как двуличие Дантеса по отношению к Н. Н. Пушкиной (см.: А. А. Ахматова. Александрина. — «Звезда», 1973, № 2, с. 225). Очевидно, заметила это двуличие Александрина, тут же сделавшая свои «разоблачения».

689

Разоблачения Александрины.

690

грубости.

691

Балагур метит хорошо.

692

Вы принесли мне счастье.

Вся запись, после слов: «Разоблачения Александрины», — кроме двух слов: «История кровати», — относится к Дантесу. Его грубость («des brusqueries») к жене (такая же показная, как и «мрачность» «при ней» — то есть при Н. Н. Пушкиной) — это средство заставить Н. Н. Пушкину поверить в его великую страсть. «Балагур» — Дантес (Боричевский, с. 382). «Вы принесли мне счастье», — очевидно, реплика поэта на казарменные каламбуры Дантеса, которые «принесли счастье» Пушкину, — отвратили от Дантеса жену поэта. Слова «история кровати», по-видимому, не случайно расположены между рассказом Александрины о двуличии Дантеса и фразой о балагуре. До Жуковского, очевидно, дошла «сплетня», о которой писал Россет (см. с. 315 наст. изд.). От кого узнал Жуковский эту сплетню — неизвестно, но размещение записи свидетельствует, что в его сознании она как-то связана с домом и поведением Геккернов.

693

Не входите.

694

«Ссора на лестнице» в понедельник (то есть 25-го) с Геккерном, о которой мы знаем только по этой записи Жуковского, послужила скорее всего последним поводом к отправке «ругательного письма» Пушкина (XVI, 221–222). Непосредственную связь «ссоры» с дуэлью и констатирует эта запись Жуковского.

695

Деньги получены были на похороны Пушкина.

696

См. прим. 673 к воспоминаниям И. Т. Спасского.

697

Я ранен.

698

Не трогайтесь с места; у меня еще достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел.

699

Не входите.

700

Благодарю вас, вы поступили по отношению ко мне как честный человек.

701

Надо устроить мои домашние дела.

702

За что именно просил Пушкин для себя прощения, разъясняет письмо Е. А. Карамзиной к сыну Андрею от 1 февраля 1837 г.: «После истории со своей первой дуэлью <то есть после ноябрьского конфликта> Пушкин обещал государю больше не драться ни под каким предлогом, и теперь, когда он был смертельно ранен, он послал доброго Жуковского просить прощения у государя в том, что он не сдержал слова…» (Карамзины, с. 170). Такое обещание Пушкин, очевидно, дал царю во время аудиенции 23 ноября (см. прим. 640 к воспоминаниям Данзаса).

703

Сведения о записке, посланной Николаем I Пушкину, содержатся также в воспоминаниях Вяземского, А. И. Тургенева и в ряде других источников. Сама записка не сохранилась и в переписке Пушкина (XVI, 228) напечатана по тексту, содержащемуся в письме А. И. Тургенева к неизвестному лицу. Арендт должен был прочесть записку Пушкину и вернуть ее царю, так как оставить записку монарха в руках подданного значило бы сделать из нее «рескрипт», то есть оказать такую «высочайшую милость», которой Пушкин в глазах Николая был недостоин.

704

В письме Вяземского к А. Я. Булгакову этот эпизод изложен иначе: «Пушкин был чрезвычайно тронут этими словами и убедительно просил Арендта оставить ему эту записку» (РА, 1879, кн. 2, с. 441).

705

В письме Вяземского к Булгакову эти слова Пушкин говорит не Жуковскому, а Арендту в момент получения записки от царя. Истину этого факта Вяземский подкрепляет заявлением: «Эти слова слышаны мною и врезались в память и сердце мое по чувству, с коими они были произнесены» (РА, 1879, кн. 2, с. 441). Но из сообщения Спасского видно, что Арендт говорил с Пушкиным наедине. Все это позволило Щеголеву поставить под сомнение сам факт произнесения Пушкиным этих слов, а текстологический анализ автографа Жуковского позволил усомниться и в точности приведенных ниже слов благодарности и пожеланий Пушкина царю (Щеголев, с. 170–172).

706

Записки Елены Павловны см.: ЛИ, т. 58, с. 135.

707

Снимал маску скульптор Гальберг. См. письмо П. А. Плетнева к В. Г. Теплякову (ИВ, 1887, № 7, с. 21).

708

30 января Николай I передал Жуковскому следующую записку о «милостях» семье Пушкина: «1. Заплатить долги. 2. Заложенное имение отца очистить от долга. 3. Вдове пенсион и дочери <то есть дочерям> по замужество. 4. Сыновей в пажи и по 1500 р. на воспитание каждого по вступлении на службу. 5. Сочинения издать на казенный счет в пользу вдовы и детей. 6. Единовременно 10 т. <тысяч>» (Щеголев, с. 222). Однако на просьбу Жуковского сопроводить «милости» специальным царским рескриптом (как это было сделано после смерти Н. М. Карамзина) царь