Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это была кукла, очень большая, длиной более 3 футов, одетая в прекрасно скроенный национальный голландский костюм. Длинная полосатая юбка кокетливо развевалась на ветру. Обычно через блоки подъемников протягивают веревку или трос, но в данном случае кто-то решил использовать цепь, и куклу прикрепили к ней с помощью угрожающе выглядевшего крюка. Даже с такого расстояния мы видели, что крюк немного маловат для шеи, которую он обхватывал. По-видимому, его вбивали с силой, так как шея куклы была сломана и голова свисала под углом, почти касаясь правого плеча. И хотя это была всего-навсего искалеченная кукла, вид этого зрелища был отвратителен. И не только я почувствовал это!
— Жуткое зрелище! — пробормотал потрясенный Ван де Грааф.— Зачем и кому это понадобилось? Что это означает, какая цель скрыта за всем этим? Чье больное воображение могло придумать такой кошмар?
Ван Гельдер покачал головой.
— Людей с больной психикой гораздо больше, чем мы думаем. Амстердам — не исключение. Такие люди повсюду: брошенный любовник, ненавистная свекровь. Имя им — легион. Но то, что мы видим сейчас, граничит с безумием! Выражать свои чувства подобным образом...— Он как-то странно посмотрел на меня. Похоже, он изменил мнение о целесообразности нашего визита.— Майор Шерман, вам не кажется странным...
— У меня такое же впечатление, как и у вас. Тот, кто повесил куклу, имеет все основания получить первое же освободившееся место в психиатрической больнице. Но не будем терять времени. Я приехал сюда с другой целью.
— Конечно! Конечно! — Ван де Грааф с трудом оторвал взгляд от раскачивающейся куклы и, резко кивнув нам головой, первым поднялся по ступенькам склада.
Вахтер провел нас на второй этаж, потом в контору. На этот раз двери с кодированным замком были гостеприимно распахнуты. Помещение конторы резко отличалось от склада. Оно было просторным, уютным и современным. Красивый ковер, драпировка с различными оттенками янтарного тона, дорогая ультрасовременная скандинавская мебель, подходящая скорее
для гостиной роскошного отеля, нежели для конторы склада, расположенного в нищем районе доков.
В глубоких креслах за письменными столами, покрытыми кожей, сидели двое мужчин. Увидев нас, они вежливо встали и пригласили нас присесть в не менее удобные кресла. Сами они продолжали стоять, чему я был искренне рад, так как мог лучше присмотреться к ним, тем более что они посвоему очень походили друг на друга и были достойны внимания.
Позволив себе насладиться теплом их радушия всего несколько секунд, я повернулся к де Граафу и сказал:
— Я совсем забыл одну важную вещь. Мне необходимо срочно встретиться со своим знакомым.— Это было полуправдой. Когда у меня внутри возникает чувство холода и тяжести, я немедленно реагирую соответствующим образом.
— И это важное дело могло выскользнуть из вашей памяти? — удивился Ван де Грааф.
— Разве все упомнить! Я только сейчас вспомнил про это.— Это была чистая правда.
— Может, вы позволите...
— Нет! Я должен встретиться лично.
— Не могли бы вы объяснить мне...
— Полковник де Грааф!
Он понимающе кивнул, оценив тот факт, что я не могу разглашать государственные тайны в присутствии владельцев склада, тем более что они вызывали у меня серьезные подозрения.
— Если можно воспользоваться вашим автомобилем...
— Разумеется,— без всякого энтузиазма ответил полковник.
— И не будете ли вы любезны подождать, пока я вернусь...
— Вы слишком многого требуете, майор Шерман.
— Это займет всего несколько минут.
Так оно и было. Я попросил шофера остановиться у ближайшего кафе, вошел внутрь и позвонил по телефону. Услышав сигнал, я почувствовал, как плечи мои расправились от облегчения, когда после переключения с коммутатора отеля сразу же подняли трубку.
— Мэгги? — спросил я.
— Доброе утро, майор.— Мэгги, как всегда, была вежлива и спокойна, что сейчас меня особенно обрадовало.
—
— Очень рад, что застал вас. Боялся, что вы с Белиндой уже ушли. Белинда дома?
На самом деле я боялся совсем другого, только сейчас было не время говорить об этом.
— Да, она дома,— спокойно ответила Мэгги.
— Вы должны немедленно уходить из отеля. Если я говорю немедленно, то имею в виду не более десяти минут. А если управитесь, то пять минут...
— Уходить из отеля? Вы хотите сказать...
— Да. Сложите вещи, рассчитайтесь, уходите и больше не показывайтесь поблизости. Переезжайте в какой-нибудь другой отель. Нет, не будьте идиоткой, конечно, не в мой! В любой приличный отель. Возьмите такси и убедитесь, что за вами нет хвоста. Если обнаружите хвост, меняйте такси, пока не оторветесь. Потом позвоните полковнику де Граафу и оставьте для меня номер вашего нового телефона. Цифры называйте в обратном порядке.
— В обратном порядке? — послышался удивленный голос Мэгги.— Значит, полиции вы тоже не доверяете?
— Не знаю, что вы подразумеваете под словом «тоже», но я не верю никому, и точка. Как только устроитесь в отеле, найдите Астрид Лемэй. Она будет дома или в клубе «Балинова». Адреса у вас есть. Скажите ей, что она должна немедленно отправиться с вами в отель и оставаться там до тех пор, пока я не скажу, что опасность миновала и она может вернуться домой.
— Но ее брат...
— Джордж может остаться дома. Ему ничто не угрожает...— позже я пытался вспомнить, было ли это утверждение моей шестой или седьмой крупной ошибкой, совершенной в Амстердаме.— Астрид — другое дело. Если она станет возражать, скажите, что я дал вам указание заявить в полицию насчет Джорджа.
— Почему в полицию?
— Не имеет значения. Ей и так все будет ясно. Девушка так напугана, что стоит упомянуть о полиции...
— Это жестоко,— сухо оборвала меня Мэгги.
— Нет, это гуманно! — крикнул я и резко опустил трубку на рычаг.
Через минуту я снова появился на складе. Теперь мне представилась возможность поближе
познакомиться с его владельцами. Они вполне соответствовали представлениям иностранцев о типичных амстердамцах: высокие, толстые, с грубыми чертами румяных лиц. При первом знакомстве их лица всеми своими морщинками и глубокими складками выражали доброжелательность и добродушие. Теперь от них не осталось и следа. Видимо, де Грааф, раздраженный моим уходом, сразу приступил к делу. Я не упрекал его, а он, в свою очередь, имел достаточно такта, чтобы не спрашивать, как у меня дела.
Монгенстерн и Моггенталер
