— Он имеет в виду возмездие, — подумала Дрю. Она знала, что эти два выражения были разными, хотя и сомневалась, что смогла бы объяснить, как именно.

— Мы, жители неблагих земель, не расходимся во мнениях, — напыщенно произнес Обан. — Нам кажется доказанным, что жители Нижнего Мира и Сумеречные охотники не могут занимать одно и то же пространство в безопасности. Для нас лучше быть разделенными и уважать друг друга на расстоянии.

— Вполне, — сказал Гораций. — Уважение друг к другу на расстоянии кажется очень хорошим.

— Серьезно, — пробормотала Мариза. — Никто не может купиться на это дерьмо, не так ли?

Дрю искоса взглянула на нее. — Иногда ты говоришь совсем как житель Нью-Йорка.

Мариза криво улыбнулась. — Приму это как комплимент.

Внезапно возникло какое-то движение. Дрю подняла голову и увидела, что Гораций, который кивал в знак согласия с королем Обаном, смотрит куда-то вдаль, потрясенно открыв рот.

Обан повернулся, и хмурое выражение — первое искреннее выражение, которое он показал — появилось на его лице. — Что это за вторжение?

Не в силах остановиться, Дрю хлопнула в ладоши. В фокусе проекции, шагая по зеленым полям к когорте, находились Джулиан, Эмма и остальные члены их группы. Несмотря ни на что, они прибыли.

* * *

Поднявшийся ветер хлестал по полям, не нарушая своей силы ни стенами, ни деревьями. Трава склонилась перед Эммой и остальными, и мантия Инквизитора Горация хлопала вокруг него. Зара откинула волосы с лица и яростно посмотрела на Джулиана, прежде чем с отвращением посмотреть на Эмму.

— Ты, — прошипела она.

Эмма улыбнулась Заре со всей ненавистью, которую вызвал вид Кортаны, висящей рядом с ней. — Мне всегда хотелось, чтобы кто-нибудь прошипел мне «ты», - сказала она. — У меня такое чувство, будто я в кино.

Гораций усмехнулся. — Что вы, сопляки, здесь делаете? Как ты смеешь прерывать эти переговоры? Это серьезное дело, а не игра для детей.

— Никто не говорил, что это игра, Дирборн. — Джулиан остановился между Горацием и толпой рыцарей фейри и Красных Колпаков, по бокам от которых с одной стороны стояли Марк и Алек, а с другой — Эмма и Кристина. — И мы не дети.

— Я, конечно, нет, — мягко говоря указал Алек.

Человек, стоявший в центре мельтешащих Красных Колпаков, указал на Марка. Он был похож на Кирана, с растрепанными пурпурно-черными волосами и золотым обручем, слегка наклонившимся на его голове. — Я тебя знаю.

Марк сверкнул глазами.

— К сожалению, это правда. — Он повернулся к остальным. — Это принц Обан.

— Король Обан, — рявкнул Обан. — Гораций — Инквизитор, проследите, чтобы они проявили ко мне уважение.

— Их вообще не должно быть здесь, — сказал Гораций. — Прошу прощения за вторжение. — Он самодовольно махнул рукой в их сторону. — Эшдаун… Гладстоун… избавьтесь от этого мусора.

— Ты же слышал его. — Ванесса шагнула вперед, держа руку на лезвии у пояса.

— Трудно себе представить, что Кэмерон сделал, чтобы заслужить таких родственников, как ты, — сказала Эмма и с удовлетворением заметила, как она покраснела.

Алек поднял свой лук. И Марк тоже.

Если вы не сдадите оружие, — сказал Гораций, — мы будем вынуждены это сделать.

— Ты действительно хочешь, чтобы все это увидели? — Перебил его Джулиан. — После всего, что ты сказал о смерти молодых Сумеречных Охотников — ты хочешь быть причиной еще большего их количества? — Он отвернулся от Горация к стенам Аликанте и заговорил ясным, твердым голосом. — Эта речь является ложной. Это все для галочки. Инквизитор не только вступил в союз с Неблагим двором, но и посадил Обана на трон в качестве своей марионетки.

Зара громко ахнула.

Если раньше Гораций выглядел самодовольным, то теперь он выглядел ошеломленным. — Ложь. Это позорная ложь! — взревел он.

— Полагаю, ты хочешь сказать, что он убил Джейса и Клэри, — сказала Зара.

Джулиан даже не взглянул на нее. Он продолжал смотреть в сторону Аликанте. Эмма представила себе Сумеречных Охотников в городе. Могут ли они видеть его, слышать? Поняли ли они?

— Я не собирался этого говорить, — сказал Джулиан. — Потому что они не мертвы.

* * *

Они не мертвы.

Вокруг Дрю поднялся рев. На улицах царил хаос: она слышала, как люди кричали от счастья, а другие-от удивления или гнева; она слышала имена Джейса и Клэри, произносимые снова и снова. Тавви поднял кулаки к небу, где над ними возвышался образ Джулиана в окружении Эммы и их друзей.

— Это мой брат, — с гордостью подумала Дрю. Мой брат Джулиан.

* * *

— Это очень дурной тон — отпускать такие шутки, — отрезал Гладстон. — Мир нефилимов все еще оплакивает Джейса и Клэри.

— И мы нашли их окровавленную одежду, — сказала Зара. — Мы знаем, что они мертвы.

— Люди иногда сбрасывают куртки, Зара, — сказал Алек. — Джейс — мой парабатай. Если бы он был мертв, я бы знал.

— О, чувства, — злобно сказал Гораций. — Это все из-за твоих чувств, Лайтвуд? Мы в Когорте занимаемся фактами! Наши факты!

— Никто не владеет фактами, — тихо сказала Кристина. — Они неизменны.

Гораций с отвращением посмотрел на нее и повернулся к Обану. — Джейс Эрондейл и Клэри Фэйрчайлд мертвы, не так ли?

Выражение лица Обана было смесью гнева и беспокойства. — Один из моих Красных Колпаков сказал мне, что это так, и, как вы знаете, мои люди не могут лгать.

— Вот оно, — сказал Гораций. — Я теряю терпение, Блэкторн! Стража, подойдите и отведите их в Гард. Их наказание будет решено позже.

— Мы их возьмем. — Зара шагнула вперед, Тимоти Рокфорд встал рядом с ней. Она вытащила Кортану из ножен и подняла ее, чтобы показать незваным гостям. — Эмма Карстаирс, я арестовываю тебя от имени…

Эмма протянула руку. Она протянула руку, как делала это все годы с тех пор, как Джулиан заключил Кортану в ее объятия в начале Темной войны. Она протянула руку, как тогда, в терновой изгороди Фейри, как будто она протянула руку сквозь прошлое, чтобы коснуться рук всех женщин Карстаирс, которые держали Кортану на протяжении многих лет.

Рука Зары дернулась. Хватка Кортаны вырвалась из ее пальцев, и лезвие пролетело через пространство между ними.

Рукоятка ударила Эмму по руке. Машинально она схватила его и высоко подняла меч. Кортана снова принадлежала ей.

* * *

Они сидели на одном из бревен костра, болтая, хотя Хелен была слишком взволнована, чтобы сосредоточиться на разговоре. Она не могла думать ни о Джулсе, ни о Марке, ни об опасности, с которой они столкнулись.

— С ними все будет в порядке, — сказал Магнус после того, как дважды задал ей вопрос, но она не ответила. Она смотрела вдаль, в густую зелень деревьев, и все ее тело напряглось. — Гораций не стал бы причинять им вред на глазах у стольких людей. Он политик.