и эти события заняли доминирующее положение в национальном историческом пантеоне. В 1806 г. было написано напечатанное двумя годами позднее „историческое представление“ Г. Державина „Пожарский“, в 1807-м одна за другой появляются поэмы С. Н. Глинки „Пожарский и Минин“ и С. А. Ширинского-Шихматова „Пожарский, Минин, Гермоген, или Спасённая Россия“, трагедия М. В. Крюковского „Пожарский“… В 1807 г. был объявлен конкурс на памятник Минину и Пожарскому, итогом которого стал знаменитый монумент Мартоса [1818 года]. (…) Конечно, эти героические страницы русской истории привлекали писателей и раньше — достаточно вспомнить трагедию М. М. Хераскова, написанную в 1798 г., или замысел поэмы Державина „Пожарский“, относящийся, по мнению Я. К. Грота, к 1780-м гг. Да и в послетильзитские годы С. Н. Глинка опубликовал „отечественную драму“ „Минин“ (1809), а П. Ю. Львов — исторические повествования „Пожарский и Минин“ (1810) и „Избрание на царство Михаила Фёдоровича Романова“ (1812). В 1811 г. была с большим успехом исполнена оратория композитора С. А. Дехтерева „Минин и Пожарский [, или Освобождение Москвы]“… Освобождение России от поляков и воцарение династии Романовым начинают восприниматься как ключевое событие народной истории. На протяжении всего XVIII столетия подобная роль неизменно отводилась петровскому царствованию» (Андрей Зорин. Кормя двуглавого орла… Литература и идеология в России в последней трети XVIII — первой трети XIX века. М., 2004. С. 159, 161). О художественных «компенсациях» неудачного для России Тильзитского мира 1807 года, который из части земель Пруссии воссоздал Польшу в виде Герцогства Варшавского, в виде прославления былых побед над поляками см. также: М. Д. Долбилов. Поляк в имперском политическом лексиконе // «Понятия о России»: К исторической семантике имперского периода / Ред. А. Миллер, Д. Сдвижков, И. Ширле. Т. II. М., 2012. С. 295). См. также: А. В. Святославский. История России в зеркале памяти. Механизмы формирования исторических образов. М., 2013. С. 189.

815

О современной белорусской историографии проблемы: И. А. Шеин. Война 1812 года в отечественной историографии. М., 2013. С. 356–361. О политической ангажированности и дефиците собственно научных аргументов белорусских критиков «отечественности» войны 1812 года на белорусских землях: Н. Е. Аблова. Отечественная война 1812 г. в современной белорусской историографии и учебной литературе 1812. «Освобождение России от нашествия неприятельского»: уроки истории и вызовы современности. Сб. докладов / Под ред. М. Б. Смолина. М., 2013. С. 96

816

См. конкурирующие названия войны — «Отечественная» (1941) и очищенное от «Отечественной» (1812): Вялiкая Айчынная вайна. Баявыя дзеяннi на тэрыторыi Беларусi, 22 чэрвеня — жнiвень 1941 г. // Гiсторыя Беларусi. 1917–1945 гг. Атлас. 10 клас. Мiнск, 2009. С. 14–15; Беларусь у час вайны 1812 г. // Гiсторыя Беларусi (XIX ст. — 1917 г.) Атлас. 8 клас. Мiнск, 2007. С. 14–15. «Понятие Отечественная война 1812 г. полностью выведено из учебников. Сейчас эта война представляется как борьба этнических великороссов с наполеоновским нашествием. Странно описывается русская армия. Собственно русские оцениваются отрицательно» (А. Д. Гронский. Белорусский школьный учебник о российском периоде белорусской истории // Аспект. № 1. Београд; Минск, 2017. С. 75: aspects.su/attachments/Aspect_2017_1_1.pdf).

817

Гражданская война белорусов. В 1812-м наши предки сражались друг против друга // Советская Белоруссия / Беларусь сегодня. 12 июля 2012: https://www.sb.by/arti-cles/grazhdanskaya-voyna-belorusov.html (первая публикация: kp.by). Следующая языку науки аргументация белорусских противников отечественности войны в целом оперирует априорными, не верифицируемыми схемами, за которыми нет достаточного фактического материала: что тогда белорусов-католиков недобросовестно записывали в поляки (наверное, сами поляки), а 80 % белорусов были униаты, поэтому отечеством для них служила не Россия, а бывшая Речь Посполитая (И. А. Шеин. Война 1812 года в отечественной историографии. С. 356–361). Такая схема на деле начисто исключает возможность объявленного гражданского раскола на белорусских землях, ибо просто обязывает всё население Белоруссии в едином порыве выйти навстречу Бонапарту и поголовно вступить в его армию для взятия «схизматической» Москвы. Но поскольку этого не случилось, это лишь доказывает фальшь усилий изобразить гражданский раскол белорусов вокруг нашествия Бонапарта и его польских соратников.

818

См. важное свидетельство: В. А. Лобанов. Война 1812 г. в фольклорной памяти белорусов Витебщины // Живая старина. М., 2012. № 3.

819

«Как свидетельствуют все исторические данные, евреи не только Литвы и Украины, но и русской Польши были на стороне России и оказывали часто всевозможные довольно важные услуги русской армии, за что нередко платились жизнью» (Семен Ан-ский. Отечественная война и евреи [1912] // 1812 год — Россия и евреи / Ред. — сост. В. Лукин, И. Лурье, М. Гринберг. М.; Иерусалим, 2012. С. 194–195); современный исследователь отмечает единодушие традиционной и современной историографии в признании деятельной солидарности русских евреев с имперской администрацией и Русской армией в противодействии нашествию Наполеона (Вениамин Лукин. Война 1812 года в коллективной памяти российского еврейства // Там же. С. 55–58); список пожертвований евреев на нужды обороны, официально объявленных в «Санкт-Петербургских ведомостях», в том числе по губерниям Минской, Витебской, Могилёвской, см.: Саул Гинзбург. Отечественная война 1812 года и русские евреи [1912]. М., 2012. С. 195–197; см. также: Ф. З. Фельдман. Российские евреи в эпоху наполеоновских войн. М., 2013. С. 123–285 (Гл. 3: Евреи в Отечественной войне 1812 года). В 1812 г. на стороне реванша поляков и поэтому на стороне французов были только евреи из этнографической Польши — Малой Польши и Мазовии, Герцогства Варшавского, но более всего — из Варшавы. Они вместе с поляками участвовали в восстании Т. Костюшко 1794 г., и в обеспечении похода Наполеона на Россию, и в восстании 1830 г. (Д. Фельдман, Д. Петерс. Об участии евреев в подавлении польского восстания 1830–1831 гг. и их награждении за заслуги // Параллели: русско-еврейский историко-литературный и библиографический альманах. № 6–7. М., 2005. С. 11–12).

820

Этот ангажемент хорошо считывается во Франции и вызывает ответный историко-культурно-политический расизм: посол Франции в Белоруссии Мишель Ренери 2 ноября 2012 на церемонии перезахоронения останков солдат армии Наполеона, вторгшихся в Российскую империю в 1812 году и погибших на её территории в районе реки Березина: «Эти люди, эти идеи — идея новой Европы, в которой сегодня мы живём. Сегодня мы живём в Европе в мире — и это тоже долг этих солдат, которые находятся здесь. Это не вопрос споров или дебатов» (Посол Франции: Солдаты Наполеона погибли в России за мир и новую Европу // REGNUM. 3 ноября 2012: https://regnum.ru/news/1589448). О сути «идеи новой Европы» хорошо свидетельствуют следующие факты. Под наполеоновской оккупацией Москвы остались 12 000–15 000 москвичей, после ухода французов в городе было всего 3000 жителей. К началу оккупации Москвы Наполеоном более 700 раненых русских воинов оставались в госпитале во Вдовьем доме на Кудринской площади. Они были заживо сожжены французскими военными. Существуют свидетельства, что горели они молча. Всего в Москве оставались от 2000 до 10 000 раненых воинов, выжили из