крестьян, все как один держат в руках соломенные шляпы. За них говорит священник, крестьяне молча стоят рядом, почтительно склонив головы. Они жалуются на произвол своего лорда. Барон без конца поднимает подати, обирает крестьян до нитки, жестоко наказывает за малейшее недовольство. Не гнушается даже портить деревенских девушек или отдавать их своим сквайрам. Крестьяне просят его величество лишь о справедливости, ни о чем другом.

Снова сложное дело. Как бы ты поступила, Минерва? Накажи барона — и он придет в бешенство, сторицей отыграется на крестьянах, которые посмели жаловаться владыке. Спусти безнаказанно — лорд почувствует свободу и вовсе забудет о законах. Вели землеправителю разобраться — тот, наверняка, закроет глаза на преступления своего вассала.

— Корона благодарит барона за верную службу, — произносит владыка, и крестьяне потрясенно раскрывают рты. — Корона приглашает лорда принять участие в осеннем дворцовом балу с тем, чтобы он был лично представлен Короне.

Мира улыбается. Крестьяне уходят в обиде и недоумении. Они еще не поняли… ничего, поймут по дороге домой. Когда барон получит такую весть, то мигом подобреет. Затем он надолго уедет, оставив крестьян в покое. Император же сможет составить свое мнение об этом человеке и судить, опираясь на слова обеих сторон, а не только одной.

Мира чувствовала себя так, словно у нее на глазах решаются головоломки. Бывают загадки на внимательность или смекалку, на знание арифметики или мироустройства, здесь же представлялись головоломки иного рода: на умение править людьми. По книгам может показаться, что хороший правитель только и делает, что водит в бой войска, казнит преступников и осыпает золотом героев. Но это ложь. Подлинное искусство правителя — в умении решать вопросы. Каждый день — десятки и сотни вопросов. Мелкие и большие, простые и сложные, но каждый должен получить ответ, и каждый ответ должен нести благо Империи. Можно видеть в этом рутину, а можно рассмотреть талант. Дивную способность владыки всегда, в любой ситуации дать правильный ответ!

— Ваше величество, я — мастер-механик искровой гильдии. Работаю по части водоносной машинерии: делаю насосы и водяные котлы.

Этот человек одет по столичной моде, но прищуренные глаза и черные усы выдают уроженца Запада. Он говорит, что хорошо зарабатывает в Фаунтерре, работая на водяную гильдию. Лакированные туфли и новенький сюртук подтверждает это. Он говорит, что хочет вернуться в родную землю — Рейс, — и там продолжить свое дело.

— Ваше величество, в столице довольно искровых мастеров, а в Рейсе — днем с огнем… Я там нужнее, ваше величество.

Однако водяная гильдия Фаунтерры не желает отпускать умелого мастера. Потому он явился с прошением к Адриану.

Ну, Минерва, вот тебе новая задачка. Судьба одного ремесленника мало значит для Империи, однако это — вопрос принципа. Земля Короны рвется вперед, создавая новые и новые чудеса машинерии. Мастера со всей страны тянутся сюда. Окраины, вроде Рейса, безнадежно отстают. Что бы ты выбрала? Удерживать талантливых людей в столице, тем самым наращивать отрыв и превосходство Короны над провинциями? Это путь к безопасности. Или позволять мастерам разъезжаться в родные земли, неся туда знания? Это путь к развитию всего государства, но и к опасному усилению окраин.

Я сделала бы ставку на развитие, — успевает решить Мира прежде, чем Адриан начинает говорить:

— Корона не удерживает вас в столице. Более того, Корона обязывает вас, мастер, вернуться в Рейс, создать искро-водяную гильдию и взять в обучение не менее десяти подмастерьев. За каждого мастера, которого вы обучите в Рейсе, Корона выплатит вам по десяти золотых эфесов.

Тогда Мира впервые подумала: любопытно, заметил ли он меня? Адриан не смотрит на балкон, у него и времени нет присматриваться — просители идут плотной чередой. Но все же, а вдруг заметил? Что он подумал, увидев меня? Понял ли, что я пытаюсь чему-то у него научиться? А если понял, улыбнулся ли этому, или счел дурной блажью? Подумал ли, подобно приарху: девица учится править — что за чушь! Девица должна уметь быть женой, ничего больше от нее не требуется…

Нет, не мог! Адриан не может ценить слепую покорность! Наверное, он обрадовался бы, если бы знал, что я понимаю его. Ведь так мало есть людей, кто его понимает! Индюки и собачки, манипуляторы и льстецы — вот кто его окружает. Либо те, кто слепо идет за ним, восхваляя до небес, либо те, кто вовсе отказываются принять его цели и всеми силами противятся. Как же мало у него умных союзников! Тех, кто понимает и искренне разделяет его взгляды!

Церемониймейстер стукнул посохом, и Мира одернула себя. А с чего ты взяла, что понимаешь Адриана? Откуда вдруг такая самонадеянность? Из того лишь, что тебе повезло вовремя засмеяться на балу?.. Почему решила, что он заметил тебя, а если и заметил, то какое ему до тебя дело?! Знай свое место, глупая северная пигалица. Скромный секретарь — вот подходящая для тебя компания. Не смей даже мечтать! Каждый взгляд Адриана, каждая капля внимания кропотливо учтена, взвешена и отдана людям, много более сильным и достойным, чем ты. Что ты вообще здесь делаешь, а, Минерва?

Ответ был прост: последние полчаса она предавалась восхищению. Прилипла к Адриану восторженным взглядом и ловила каждое слово. Вот дура! Мира залилась краской. Еще надеялась, что он тебя увидел? Какая глупость! Лучше помолись, чтобы он не заметил твой влюбленный взгляд и блаженную улыбку. И чтобы никто другой не заметил! Не то венец Первой Влюбленной Дуры двора, украшающий чело Валери, быстро перекочует на твою голову!

Гони чувства прочь, сосредоточься и подумай. Еще раз: что ты здесь делаешь? Любуешься Адрианом, а перед тем? Развлекалась политическими задачками… точнее, грелась мечтами о том, что когда-нибудь станешь управлять землей. Хорошо, а еще? С чего начиналось? Зачем ты пришла?

Не зачем, а почему. Я пришла потому, что день открытого посещения — прекрасная возможность убить владыку. Пришла затем, чтобы понять, как заговорщики могут нанести удар.

* * *

В тронную залу входят не больше четырех человек одновременно. Они не подходят к императору ближе, чем на пятнадцать шагов. Перед аудиенцией посетителей обыскивают. У престола несут вахту четверо лазурных гвардейцев, еще двое у стен, и двое — под галереей. Таким образом, безопасность императора выглядит нерушимой. Соотношение сил абсолютно подавляющее: восьмерка отменных воинов в доспехах, с мечами и искровыми копьями — против четверых безоружных посетителей.

Но если присмотреться повнимательнее…

Мира имела достаточно времени, чтобы всмотреться. Она наблюдала час за часом,