— Отчего думаете, что я хотел им услужить?

— Ну, вы же сказали, что не возражаете принять их корабли. Кроме того, вы пришли сюда и переживаете за исход дела.

А еще, вы витали в облаках от счастья, слушая пение Валери Грейсенд. Излишние слова: сир Алексис и без того выглядел смущенным.

— Как вы относитесь к леди Валери? — спросила Мира.

Алексис вздрогнул и нахмурился. Мимика говорила яснее речи.

— Что вы имеете в виду, миледи?

— Хотела спросить, вы порадуетесь, если она станет императрицей?

Досада проступила на изборожденном лице, углубив уродство.

— Конечно, обрадуюсь, миледи. Владыка не сможет найти более достойную невесту!

Тогда отчего же вы так скривились? Если бы Адриан отказал Валери Грейсенд, она могла бы достаться вам? Об этом речь, барон Алексис?

— Согласна с вами, милорд. Леди Валери — воплощение женственности и нежной заботы.

Улыбка скользнула по устам генерала, зрачки мечтательно скользнули вверх. В самую точку, Минерва! Есть причины гордиться собою: ты начала распознавать чувства людей.

Стук церемониального посоха, раздавшийся в эту минуту, прозвучал как-то необычно. Мира не сразу поняла, в чем дело: не два удара, как прежде, а три. Что это значит?..

Двери распахнулись, и в залу вошла девушка — знакомая Мире и незнакомая в одночасье. Роскошные каштановые волосы, светлая кожа и суженные глаза северянки, тонкая шейка, горделивая осанка, округлые бедра…

Не может быть!

Нет, никак не может!

— Минерва Джемма Алессандра рода Янмэй, леди Стагфорт, — провозгласил церемониймейстер, выбивая пол из-под ног Миры.

Глория, дочь графини Нортвуд, пересекла залу и сделала реверанс у нижней ступени постамента.

Что ты здесь делаешь? — пульсировало в голове Миры. Зачем ты явилась? Зачем ты здесь?

Волосы Глории имели тот цвет, что прежде носила Мира. Строгое дорожное платье с высоким воротом — из тех, какие нравились Мире при жизни на Севере. Можно не сомневаться, что глаза Глории из зеленых стали серыми.

— Неожиданная радость видеть вас, леди Минерва, — заговорил Адриан. Он не скрывал удивления. — Я не был предупрежден о вашем появлении.

— Прошу простить меня, ваше величество. Прибыла сегодня утренним поездом и сочла своим долгом предстать перед вами.

Тьма! Даже речь Глории изменилась: голос звучал спокойно и ровно, слова будто подернуты инеем. Неужели это я так говорю?..

— Вы поступили совершенно правильно, миледи. Весть о нападении на вас вызвала в столице волнение. Позвольте выразить соболезнования в связи с гибелью вашего отца.

— Благодарю, ваше величество.

— Как сложилась дорога? Вы более не подвергались опасностям?

— Благодарю, ваше величество. Дорога была легка и безопасна.

Мире мучительно захотелось закричать: это самозванка! Она — не я! Не верьте ей! Но что может быть глупее? Ложь Глории — всего лишь продолжение ее собственной лжи! Кого унизит разоблачение — Глорию или саму Миру?..

— Ваше величество, — говорила дочь графини, — в милости своей вы поручили графу Шейланду заботы о моей безопасности. Однако, услышав, как обернулись дела в столице, я сочла своим долгом прибыть сюда. Прежде всего затем, чтобы помочь протекции разыскать убийц моего отца, барона Росбета и сира Адамара. Верю, что мой подробный рассказ о нападении даст вашим людям полезные сведения.

Протекция?.. Ты знаешь, что это такое?! Я не знала, когда прибыла в столицу! Проклятье! Когда была на твоем месте, я вовсе ничего не знала, только дрожала от волнения и хлопала глазами. Как тебе удается держаться так спокойно?

— Несомненно, миледи. Представитель протекции в скором времени встретится с вами, чтобы записать ваш рассказ.

— Кроме того, прошу вас не считать это дерзостью, но мой долг — сказать несколько слов в защиту графини Нортвуд. Эта леди оказала мне огромную помощь в трудную минуту. Не будь ее, я бы не знала, к кому обратиться, и сошла бы с ума от одиночества и отчаяния.

Какая меткая, выверенная шпилька! Адриан оценит благородство и смелость девушки: та вступилась за графиню, рискуя навлечь на себя гнев владыки. Но на самом-то деле, Глория не рискует ничем: прошло довольно времени, владыка позабыл неудачную аудиенцию графини Нортвуд, раздражение стерлось.

— Ваши слова делают вам честь, леди Минерва. Хочу успокоить вас: леди Сибил пользуется большим уважением при дворе. Ее забота о вас и о безопасности государства не осталась незамечена. И, поскольку речь зашла о безопасности, Корона также внесет свою лепту.

Глория слушала, чуть склонив голову влево. Это не ее жест, — безввучно кричала Мира. Не ее, мой! Я с детства так делала! Папа говорил: влево наклоняют голову те, кто больше рассуждает, чем чувствует. Говорил: умница моя…

— Корона берет на себя заботы о безопасности леди Минервы из Стагфорта, второй наследницы престола. Леди Минерва получит покои во дворце Пера и Меча, ее защита будет поручена воинам лазурной гвардии.

— Ваше величество, я не достойна такой заботы!

— Это меньшее, что могу сделать для вас, миледи. Вы — моя кровная родня. Когда находитесь в моих владениях, забота о вашей безопасности — мой святой долг.

— Не нахожу слов для благодарности, ваше величество!

О, я тоже не нахожу слов! Ты, самозванка, будешь жить при дворе? Есть за столом Адриана, видеться с ним каждый день?! Зачем ты приехала? Оправдать графиню Сибил, несправедливо обвиненную в интриге? Или покрасоваться при дворе… за мой счет?!

Наконец, поток императорской заботы стал иссякать. Владыка сказал, что, к большому его сожалению, не имеет времени для долгой беседы, и Глория поспешила откланяться. Но напоследок Адриан всадил еще одну стрелу в израненное самолюбие Миры:

— Миледи, я буду рад видеть вас сегодня за вечерней трапезой. У нас будет достаточно времени для беседы.

Глория упала в реверансе:

— Ваше величество…

Наконец, Глория вышла. Наконец-то. Мира думала, это никогда не окончится!

Генерал Алексис смотрел на нее с любопытством.

— Что вас так разозлило, миледи?

— Эта северная девица слишком много о себе воображает.

— А мне показалось, она держалась очень скромно.

Мира прикусила губу. В этом и суть! Глория держалась слишком скромно: с этакой прицельной, разящей скромностью. Она играла Минерву лучше, чем сама Минерва. Сдержанная, благородная, умная северная дворянка. В пансионе Елены-у-Озера ее отлично обучили искусству производить впечатление!

— Леди Глория, — раздался голос императора, и Мира не сразу поняла, что обращаются к ней. Поймала его взгляд, устремленный на балкон, и вздрогнула от неожиданности. — Леди Глория, я прошу вас спуститься.

Она