вещей, а при наличии формы и имени становится их матерью: "растит, лелеет, совершенствует, делает зрелым". Значит, Дао дает начало и завершение десяти тысячам вещей благодаря бесформенному и безымянному. Иметь начало, завершение и не знать, как они даны, — это "за сокровенным сокровенное".

"...чудеса" — чудеса — предел крошечного. Десять тысяч вещей берут начало в крошечном и лишь затем достигают завершения, получают начало в неналичии и тогда только рождаются. Вот почему, когда незыблемо бесстрастны и пусты, могут увидеть чудо изначального вещей.

"...окраину" — окраина есть возвращение к концу. Всей выгодностью наличия позволяет пользоваться только неналичие. В чем заключен корень желаний осуществляется, лишь когда следует Дао. Поэтому при незыблемом наличии желаний можно увидеть окраину конечного вещей.

"...чудес" — пара есть начало и мать. Один исток означает то, что оба происходят от сокровенного. Что во главе, то называется началом, а что в конце, то — матерью. Сокровенное составляет мрак, безмолвие, неналичие. Это то, откуда происходят начало и мать. Их нельзя называть, и потому им нельзя дать одно имя сокровенного. Но когда называют сокровенным, такое название дается с учетом его невозможности. Называя так, нельзя ограничиваться одним сокровенным, иначе в этом имени будет большое упущение. Поэтому и говорится: "За сокровенным сокровенное". У множества чудес один источник, о котором и сказано: "врата множества чудес".

Источник: Лаоцзы. "Обрести себя в Дао", 2000, стр. 148

2. "Когда все в Поднебесной знают, что прекрасное прекрасно, то вот и безобразное..."

Когда все в Поднебесной знают, что прекрасное прекрасно, то вот и безобразное; когда все знают, что добро является добром, то вот и зло. Наличие и неналичие друг друга порождают, трудное и легкое друг друга образуют, короткое и длинное друг друга формируют, высокое и низкое взаимно соотносятся, тона звучат в гармонии, переднее и заднее друг за другом следуют. Вот почему Премудрый человек пребывает в деле недеяния, проводит в жизнь учение, невыразимое в словах. От десяти тысяч вещей, хотя они и возрастают, он не отказывается; чему дает жизнь, не имеет, что делает, на то не опирается, свершая подвиги, к себе их не относит. Лишь потому, что не относит, и остается с ними неразлучен.

Комментарий И.И. Семененко

Здесь главной является мысль о взаимном порождении противоположностей. Все в жизни состоит из противоположностей, в ней нет ничего что не было бы чему-то противоположным. И каждая противоположность возникает только "в паре" с соответствующей другой. "Узнавание" одной из них говорит о том, что уже наличествует ей противоположная. Ключевым в этой главе является слово "возрастание" — цзо. Из его древних значений на первый план выступают: вставать, подниматься, восход, подъем, рост. Имеется в виду эмпирическое становление вещей, их устремленность к силе зрелости, то есть предпочтение одной противоположности — силы другой — слабости. Взаимное обособление того, что не может существовать раздельно. Этому противопоставляется во второй части главы идеал "Премудрого человека". Суть его поведения заключается в пребывании на грани противоположностей. Последовательность в перечислении пар противоположностей и аспектов поведения мудреца соответствует структуре триединства. В их шести парах первой части она повторяется дважды, составляя пару уже в самом этом перечислении: удвоенную триаду пар противоположностей. Это следует из взаимосвязи и последовательности понятий. Наличие и неналичие означают степень наличия, наличность, которая есть вещность или единичность, единица. Трудное и легкое или степень трудности осуществления подразумевает возможность, потенцию. А что обеспечивает осуществление единицы, возможность ее наличия? Конечно, вторая "женская" позиция триединства, двойка как множество, на фоне которого только и вырисовывается единица. Длинное и короткое, длина ассоциируется с "пядью под стопой" — начальной точкой "далекого пути" (64) и соответствует третьей позиции, выводящей на грань этой "дали" — множества вещей. Полна подобных ассоциаций со структурой триединства и вторая триада пар противоположностей. Что касается поведения мудреца, то в нем триада аспектов: рождать — делать — совершать подвиги. Рождение вызывает прямую ассоциацию с рождаемой единицей, делание — с ее оформлением двойкой, создающей целостность пары, то есть уже единицу лиминальную, на грани первых двух чувственно воспринимаемых чисел; и совершение подвигов, означающих полную законченность "дела", указывает на окончательное оформление исходной единичности, выводящее ее на порог чувственного мира.

Комментарий Ван Би 王弼 (226-249 гг.) в переводе И. И. Семененко

"...следуют" — прекрасному человеческое сердце радо всецело, безобразное ему ненавистно и мерзко. Прекрасное и безобразное — это как радость и гнев, а добро и недобро — как правда и неправда. У радости и гнева один корень, у правды и неправды одни ворота. И потому их нельзя выдвигать по отдельности. Эти шесть — число ясное, и выражает оно невозможность выдвигать в самостном по отдельности.

"...недеяния" — самости вполне достаточно, когда же действуют, терпят поражение.

"...не опирается" — в мудрости само по себе уже все имеется, в действии же она становится ложью

"...не относит" — лишь следуя вещам, их использует. Подвиги свершаются благодаря другим, поэтому к себе их не относит.

Источник: Лаоцзы. "Обрести себя в Дао", 2000, стр. 148

3. "Когда не возвышают лучших, в народе нет соперничества..."

Когда не возвышают лучших, в народе нет соперничества; когда не ценят редкие товары, в народе не бывает воровства; когда устраняют все соблазны, сердце народа не находится в смятении. Вот почему Премудрый человек при наведении порядка делает сердца людей пустыми, а желудки полными, стремления слабыми, а кости крепкими. Он неизменно побуждает народ пребывать без знаний и желаний. А на знающих влияет так, что они не смеют действовать. Когда приводят в действие бездействие, то неизбежно добиваются порядка.

Комментарий И.И. Семененко

Первые три положения начальной части главы образуют триединую структуру, где то, чем предлагается пренебрегать — "лучшими" людьми, "редкими товарами" и "соблазнами" (дословно: "желаемым", "вожделенным"), являются негативными аналогами трех ее позиций. Вторая часть строится по принципу парности, тоже с отрицательными параллелями: "желудку" (более точно: "чреву", "нутру") и "костям" противопоставляются "сердце" и "воля" ("желание"). Сердце — эмпирическое дифференцированное сознание, "чрево" — суть человеческого существа, его цельность как "орган" мистической интуиции (см. главу III первого раздела книги). Под "костями" понимается прежде всего "скелет", намекающий на структуру триединства, которая незыблемо крепка, будучи самотождественной неразложимой "смесью" трех разных чисел — позиций. Ей противопоставляется "воля — желание", соединяющая ее обладателя с "редкими товарами" и "соблазнами". "Знать", то есть различать, и "желать"