лиминальная единичность предстает в образах "промежутка между Небом и Землей", "кузнечных мехов" и "середины". В промежутке граница совладает с пустотой, в кузнечных мехах подчеркивается "неиссякаемость" и пустоты, то есть ее беспредельность, и сочетание пустоты, тождественной покою, с движением — творчеством. Многозначительна семантика слова "середина", особенно такие его значения как: "центр", "промежуток", "средоточие", "главное", "внутреннее", "глубинное", "душа", "нутро". Все это подводит к пониманию лиминальной единицы как бытийной емкости — пустоты, неиссякаемого творческого источника жизни. Ключевой здесь является предпоследняя строка: "Многоречивость для числа тупик". Возможны другие варианты перевода: "Многословие приводит к частым неудачам" или: "Многоречивость оборачивается плохим концом". Именно этим вариантам отдается предпочтение в переводах "Даодэцзина". Но Лаоцзы нередко прибегает к нарочитой многозначности, используя то или иное слово в его широком семантическом спектре. Это относится к слову шу, которое имеет значения: "число", "количество", "счет", "арифметика", "считать", "перечислять", "несколько", "много раз", "частый", "плотный", "быстрый", "искусство", "игра", "принцип", "правило", "судьба", "рок", "осуждать". И чисто грамматически, и исходя из контекста "Даодэцзина", в котором числу придается трансцендентный смысл (27, 42), шу в данной фразе указывает не только на часто происходящее или на судьбу, а одновременно может пониматься и в своем основном значении числа. По Лаоцзы, многое избегает уничтожения, конца, тупика, составляя только единое целое, одно, лиминальную единицу. Так сберегается бытийное число, тождественное бытию и сущности числового ряда. Не случайно оно ставится, как и в главе 27, сразу же после упоминания о слове. Функция множественности иносказательно раскрывается в ее сравнении с соломенными чучелами собак, которых в Древнем Китае использовали в качестве очистительной жертвы духам и в конце обряда, как уже совершенно ненужную вещь, попирали ногами и сжигали. Множественность не имеет самостоятельного значения и служит лишь достижению целого — лиминальной единичности.

Комментарий Ван Би 王弼 (226-249 гг.) в переводе И. И. Семененко

"...собак" — Небо и Земля полагаются на самость, находятся в бездействии и ничего не создают, и десять тысяч вещей сами друг другом управляют. Поэтому и нечеловечны. Кто человечен, тот непременно создаёт, ставит, проводит, преобразует, он добр и деятелен. Когда создают, ставят, проводят, преобразуют, то десять тысяч вещей утрачивают свою подлинную сущность. Когда добры и деятельны, то десять тысяч вещей лишаются полноты существования. Когда вещи лишаются полноты существования, то у них нет достаточной поддержки. Земля не производит соломы для животных, но животные солому едят. Не производятся и собаки для людей, но люди их едят. При отсутствии действий по отношению к десяти тысячам вещей каждая из них соответствует своему назначению и тогда не может не быть достаточности. А на ум, который устанавливают от себя, нельзя полагаться.

"Премудрый... собак" — премудрый соединяет свою добродетель с Небом и Землей [цитируется комментарий на первую гексаграмму творчество (Небо) в "Книге перемен"], и для него сто фамилий подобны соломенным собакам.

"Промежуток... производят" — кузнечные мехи — ряд мешков, трубка в них напоминает флейту. Внутри мешков пусто, нет ни чувства, ни действия, и потому, будучи пустыми, не могут истощиться, находясь в движении, не способны иссякнуть. Между Небом и Землей свободны полагаться на самость, поэтому, как и мехи, неистощимы.

"...середины" — чем больше действуют, тем больше имеют утрат. От вещей — зло, от дел — слова, но тут нет ни успехов, ни слов, ни порядка, а только число тупика. Когда становятся кузнечными мехами и придерживаются середины числа, то не истощаются. Если себя отбрасывать и доверяться другим, не может не установиться порядок. А вознамерятся мехи издавать звуки — это не понравится тому, кто их раздувает.

Источник: Лаоцзы. "Обрести себя в Дао", 2000, стр. 149

6. "Душа долины не подвластна смерти и зовется сокровенной самкой..."

Душа долины не подвластна смерти и зовется сокровенной самкой. Врата же сокровенной самки — это корень Неба и Земли. Она, такая непрерывная, вроде существует. При ее использовании не требуется никаких усилий.

Комментарий И.И. Семененко

"Дух долины", "сокровенная самка" — иносказания лиминальной единичности или триединства. "Сокровенная самка" как "корень Неба и Земли" тождественна "безымянному" (1). Небо и Земля — пара противоположностей; являясь ее "корнем", "началом", "самка" и "безымянное" образуют целостность пары, связующее звено противоположных членов, тождественное промежутку между ними, их грани, границе. Слово "самка" означает еще "замочную скважину" и "русло горного потока" или "ущелье", и эти значения здесь тоже подразумеваются в связи с тем, что "самка" выступает определением "души долины". И в долине, и в самке на первый план выходит образ ограниченной пустоты, порожней емкости, творящей мир. "Непрерывность" указывает на нераздельное единство, тождество составляющих пару противоположностей. "Самка", женское начало, оказывается ведущим, главным в образовании такой пары, самого принципа парности, совпадающего с триединством. Поскольку это грань, нечто ускользающее, трудно уловимое, то и кажется чем-то эфемерным, нереальным. Отсюда и оттенок сомнения: "вроде существует". Ее не требующее усилий использование — эквивалент "действия в бездействии", равнозначного пребыванию в нераздельной целостности со всем миром.

Комментарий Ван Би 王弼 (226-249 гг.) в переводе И. И. Семененко

"...усилий" — дух долины — это середина долины, где долины нет. Нет ни формы, ни тени, ни выхода навстречу, ни противодействия, находится внизу без движения, и в покое не ведает упадка. Долина образуется благодаря этому и не показывает своей формы. Это совершенная вещь. Находясь внизу, не может получить имени и потому — "это корень Неба и Земли". "Она, такая непрерывная, вроде, существует. При ее использовании не требуется никаких усилий". Врата есть то, что служит для прохода сокровенной самки. Следует своим проходом и составляет одно тело с наипридельнейшим, поэтому называется "вратами Неба и Земли". Скажешь ли, что она существует? Ведь своей формы не показывает. И скажешь ли, что ее нет, когда благодаря нее рождается все сущее? Поэтому "она, такая непрерывная, вроде, существует". Ничто не оставляет незавершенным, и пользоваться ею не составляет труда, поэтому и говорится: "При ее использовании не требуется никаких усилий".

Источник: Лаоцзы. "Обрести себя в Дао", 2000, стр. 149

7. "Небеса с Землею долговечны..."

Небеса с Землею долговечны. Небо и Земля могут быть долговечны, так как не живут сами по себе, и поэтому они способны вечно жить. Вот почему Премудрый человек предпочитает находиться сзади, а оказывается впереди и, отстраняясь от себя, себя сохраняет. Не потому ли это, что у него нет личного? Но именно поэтому он может свое личное осуществить.