– Ты думаешь, она счастлива?

– Конечно нет! Она же влюблена в тебя! – засмеялся Пирлиг. – А быть влюбленной в тебя – значит жить среди саксов, верно? Бедная девочка. Она как красивая юная лань, которой приходится жить среди хрюкающих свиней.

– Какой ты красноречивый.

Пирлиг снова засмеялся, нимало не обидевшись.

– Выиграй эту свою войну, Утред, а потом забери Исеулт подальше от нас, священников, и подари ей множество детей. Она будет счастлива и в один прекрасный день станет воистину мудрой. Вот настоящий дар женщин – быть мудрыми; не многим мужчинам повезло иметь таких жен.

Лично я всем прочим благам на свете предпочитал дар быть воином, хотя в тот день мне так и не удалось подраться. Мы не видели датчан, хотя я не сомневался, что они видели нас и что Гутруму уже доложили: Альфред наконец вышел из болот и движется вглубь страны. Мы давали Гутруму возможность уничтожить нас и навсегда покончить с Уэссексом, и я знал: датчане наверняка готовятся выступить в поход.

Ту ночь мы провели в земляном форту, построенном еще в старые времена, а на следующее утро отправились на северо-восток по разоренной земле.

Я поехал с небольшим отрядом вперед, в холмы – посмотреть, не появился ли там враг, но мир вокруг казался по-прежнему пустым. Летали грачи, танцевали зайцы, в лесах куковали кукушки, повсюду густо росли колокольчики, но датчан нигде не было видно.

Я двинулся вдоль высокого хребта, пристально глядя на север, но так никого и не увидел, а когда солнце поднялось высоко, повернул на восток. В моем отряде было десять воинов, нашим проводником был уроженец Вилтунскира, хорошо знавший эту местность, – он вел нас к долине Вилиг, где стоял Камень Эгберта.

Не доезжая до долины примерно мили, мы заметили к югу от нас всадников. Мы галопом пересекли нетронутое пастбище – и увидели, что это Альфред в сопровождении Леофрика, пятерых воинов и четырех священников.

– Вы были у камня? – нетерпеливо окликнул нас Альфред, когда мы приблизились.

– Нет, мой господин.

– Там, без сомнения, кто-то есть, – сказал он, разочарованный, что я не привез новостей.

– Я никого не видел, датчан тоже не видел, мой господин.

– У датчан уйдет два дня на то, чтобы подготовиться к походу, – отмахнулся Альфред. – Но они придут! Они непременно придут! И мы их победим! – Он повернулся в седле, чтобы посмотреть на Беокку, бывшего в числе его священников. – Ты устал, святой отец?

– Страшно устал, мой господин.

– Ты не наездник, Беокка, не наездник, но ехать осталось уже немного. Уже немного, и тогда ты сможешь отдохнуть!

Альфред был в каком-то лихорадочном состоянии.

– Отдохнуть перед боем, да! Отдохнуть и помолиться, святой отец. Потом снова помолиться – и в бой. Молиться и сражаться!

Он пришпорил лошадь, пустив ее галопом, и мы поскакали за ним по яблоневому саду в розовом цвету, а потом – вверх по склону, через длинную вершину холма, где на свежей траве лежали кости павшего скота. Белые ландыши окаймляли леса у подножия холма, ястреб улетел прочь при виде нас, заскользив через долину к обуглившимся развалинам сарая.

– Это прямо за холмом, господин! – крикнул мне наш проводник.

– Про что именно ты говоришь?

– Про Дефереал, господин!

Дефереалом называлось поселение в долине реки Вилиг, где нас ждал Камень Эгберта, и Альфред погнал свою лошадь так, что его голубой плащ развевался за плечами. Мы все пустились галопом, рассыпавшись по вершине холма, стараясь перегнать друг друга и первыми очутиться на хребте, чтобы увидеть войско саксов.

А потом лошадь отца Беокки споткнулась. Он был, как и сказал Альфред, плохим наездником (что неудивительно, ведь он хромал, а одна рука у него не действовала), и, когда его лошадь качнулась вперед, Беокка вылетел из седла. Увидев, как он покатился по траве, я повернул своего коня.

– Я цел! – закричал он мне. – Цел! Почти цел! Езжай, Утред, езжай!

Я поймал его лошадь. Беокка был уже на ногах и похромал как можно быстрей туда, где Альфред и другие всадники выстроились цепочкой и глядели вниз, в долину.

– Мы должны были захватить с собой знамена, – сказал Беокка, когда я отдал ему поводья.

– Знамена? Зачем?

– Чтобы фирд знал, что явился их король, – не в силах отдышаться, объяснил он. – Люди должны видеть королевские знамена на фоне неба, Утред, и знать, что Альфред пришел. Крест и дракон, а? In hoc signo![16]Альфред станет новым Константином, Утред, воином креста! In hoc signo, Бог будет восхвален, Бог будет восхвален, Бог воистину будет восхвален!

Я понятия не имел, о чем Беокка толкует, но мне было на это плевать, потому что я тоже достиг вершины холма и мог посмотреть вниз, на красивую долину Вилига.

Долину, которая была пуста.

Там не было ни одного человека. Только река, ивы, заливные луга, летящая цапля, гнущаяся под ветром трава и знаменитый Камень (вернее, целых три камня) Эгберта на склоне над Вилигом, где должна была собраться армии. Но я не увидел там ни одного человека. Вокруг вообще не было никого. Долина была пуста.

* * *

Люди, которых мы привели с Этелингаэга, стали вразброд спускаться в долину, а с ними – фирд Суморсэта. Все вместе они составляли чуть больше тысячи человек, и примерно половина из них были снаряжены для боя в «стене щитов», тогда как остальные годились только на то, чтобы подталкивать передние ряды или справляться с раненым, а скорее всего, с умирающим врагом.

Было больно смотреть на разочарованного Альфреда. Он ничего не сказал, но его худое лицо побледнело и осунулось.

Пока он решал, где должны встать лагерем наши тысяча человек и где должны пастись наши кони, я поскакал вверх, на холм, лежавший к северу от лагеря, взяв с собой десяток людей, в том числе Леофрика, Стеапу и отца Пирлига. Холм был крутым, но это не помешало тем людям, что обитали тут в старину, оставить высоко на его склоне одну из своих странных могил. Могила представляла собой длинную насыпь, и Пирлиг сделал большой крюк, чтобы ее объехать.

– Там полно драконов, – объяснил он.

– А ты когда-нибудь видел дракона? – заинтересовался я.

– Если б я его хоть раз видел, то сейчас бы тут с тобой не разговаривал! Невозможно увидеть дракона и уцелеть!

Я повернулся в седле и посмотрел на насыпь.

– Я думал, там похоронены люди.

– Так и есть! И их сокровища тоже! Поэтому драконы и охраняют клад, они вечно этим занимаются! Закопай золото – и высидишь дракона, понятно?

Лошади с трудом поднимались на крутой склон, но, забравшись на вершину, мы были вознаграждены, обнаружив там участок плотного дерна; да и вдобавок с вершины этой открывался прекрасный вид на север. Я вскарабкался сюда, чтобы понаблюдать за датчанами. Хотя Альфред был уверен, что мы увидим врагов только через два-три дня, но я полагал, что их разведчики где-то близко. И возможно, датские военные отряды попытаются причинить неприятности тем, кто разбил лагерь у реки Вилиг.