общий осмотр поверхностей на предмет «протечек». Я же орудовал степлером и пинцетом, сшивая раненого драконида в почти что товарное состояние. Пять минут — раны были сведены, скреплены, а затем и перебинтованы.

— Руку береги, то, что я её вправила, ещё не значит, что она стала как новая, — произнесла Елизавета. — Рана на ноге серьёзная — кровь не останавливается. Могу прижечь, но это будет очень больно.

— Дерзай, — разрешил Савельев. — А-а-а, сука!!!

— Я предупредила, — ответила на это псионик. — Зато кровь теперь не идёт. Но это не лечение.

— Да уж понятно… — процедил техномаг. — Мне нужны материалы, чтобы поправить это…

— Все готовы? — спросил я.

— Я как новенький, — изрёк драконид.

— Могу идти и даже стрелять, — ответил техномаг.

— Физически да, а вот морально… — произнесла псионик.

— Я готова, — решительно заявила Ахмара.

— Значит, все готовы, — усмехнулся я. — Проверить БК и оружие, а потом идём.

/24 августа 2022 года, Швейцарская Конфедерация, г. Женева, Большой Адронный Коллайдер 2.0/

Длинный коридор, по которому мы шли, не был коридором в классическом смысле. Это тоннель ускорителя частиц, находящийся на глубине около ста пятидесяти метров — лифт не работал, поэтому мы спустились по лестнице.

Нашей целью является пункт управления, находящийся в двух километрах на запад.

Тоннель движется с небольшим изгибом, по пути часто встречаются запертые металлические двери, но они уже давно для меня не преграда.

— Вот здесь лучше сделать привал, — произнёс техномаг. — Хочу посмотреть нутро этой штуки.

— Как раз время, чтобы перекусить, — кивнул я.

Мы развалились на бетонном полу, я достал пять консервных банок с отечественной тушёнкой, а также небольшую спиртовую горелку.

Техномаг разобрал какой-то электронный блок и химичил с ним что-то, а мы грели еду и ели.

— Что нас ждёт на месте? — спросила Елизавета.

— Я не знаю, — пожал я плечами. — Что угодно.

— Надеюсь, что худшее уже позади, — произнёс Дракоша. — Кстати, а куда подался Шаров? Я уже давно его не видел.

— Смылся, — ответил я. — Он изначально протёк фляжкой, но не так, как Никонов. Не ждите, что он появится.

— А никто и не ждёт, — усмехнулась Елизавета. — Оторванный ломоть.

Минут десять просто ели молча. Даже Ахмара, привыкшая к роскошным яствам, не побрезговала обычной подогретой тушёнкой.

— Готово, — сообщил Савельев. — Теперь смогу нормально ходить.

Он показал нам некое подобие экзоскелета, изготовленного из алюминия или чего-то вроде того.

— А вот этой штукой я буду стрелять, — продемонстрировал он что-то отдалённо похожее на пистолет. — Патроны к автомату есть?

— Что это такое? — спросил я.

— Пистолет-пулемёт под патрон 5,56×45, — ответил техномаг. — Хватит ненадолго, но нам и не надо надолго. Это не мой профиль, но это не значит, что я в этом ничего не смыслю.

— Поешь, — сказал я ему.

— Обойдусь, — покачал он головой и залез в свой экзоскелет.

Дисплей, расположенный на правой руке, загорелся зелёным, после чего металлические полукольца экзоскелета обхватили его конечности и пояс.

— А чего раньше такой не сделал? — поинтересовался я.

— Так он хуже, чем пешком, — усмехнулся Савельев. — Более продвинутые штуки требуют редких материалов и навыка. Надо долго развиваться, чтобы достичь этого уровня технологий. Времени нет и возможностей тоже. А тут материалы…

— Понятно, — вздохнул я. — Кто-то будет его порцию? Нет? Тогда я съем.

После этой не очень длительной трапезы, возможно, последней в наших жизнях, мы продолжили наш путь, надеясь на то, что никто не вскроет дверь и не отправит за нами погоню.

— А здесь было весело, — прокомментировал Дракоша группу из пяти мумий, лежащих в техническом помещении.

Они точно не умерли естественной смертью. Судя по старым пятнам крови на стенах, их тут очень кроваво расстреляли, оставив медленно высыхать в весьма стабильном микроклимате подземного помещения.

— Если карта не врёт, мы уже очень близко к зоне испытаний, — произнёс я, сверившись с содранной со стены картой. — Вперёд.

Вход в зону испытаний было не перепутать ни с чем. Массивная герметичная дверь была закрыта, а перед ней лежали обглоданные человеческие кости. Восемь черепов.

— Сейчас приготовьтесь, — предупредил я. — Начинаю вскрытие.

Активирую топор и начинаю прожигать стальные упоры.

Металл поддавался очень тяжело, видно, что двери делали не из ширпотреба…

— Давай-ка лучше я, — предложила Елизавета.

— Ну, давай, — пожал я плечами и отступил от двери.

Она вытянула руки и начала замораживать гермодверь.

Резко стало очень холодно, мы отступили от двери, но продлилось это недолго, так как псионик ударил по двери потоком пламени.

Елизавета повторяла процедуру с охлаждением и нагревом ещё шесть раз, прежде чем дверь начала трещать.

— Вот теперь можешь дубасить её своим топором, — махнула она рукой.

Металл действительно ослаб и начал поддаваться гораздо легче. Я сумел сравнительно быстро рассечь упоры и превратить гермодверь в обычный стальной заслон.

Механизм открытия сдвигал её вправо, поэтому пришлось приложить мускульную силу, чтобы приоткрыть её.

— Всё, идём дальше.

Мы протиснулись через образовавшуюся щель и продолжили путь по кажущемуся бесконечным коридору.

Я надел шлем и включил ультразвуковой радар.

На дистанции двести метров никого и ничего, поэтому можно идти спокойно.

Но причиной этому оказалась ещё одна гермодверь. Кто-то очень сильно не хочет, чтобы мы прошли. Впрочем, очередная дверь не отняла у нас слишком много времени. Снова охлаждение и нагрев, снова удары топором и мы вновь протискиваемся через щель, чтобы продолжить наш путь.

— Впереди что-то нехорошее, — остановилась Елизавета. — Не знаю, что это, но надо быть наготове.

— Понял, — включил я тепловизор. — Все за мою спину, идём аккуратно.

Метров семьдесят мы прошли спокойно, а затем по нам внезапно открыли шквальный огонь. Вспышки начали появляться буквально из ниоткуда. Там никого нет. То есть, я не вижу там никого, даже через тепловизор.

Очередь прилетела мне в грудь, исчерпала личный оберег, после чего я почувствовал сильные удары и не сумел устоять на ногах. Сразу же, превозмогая ощутимую боль, вытаскиваю из подсумка личный оберег эпического потенциала и вешаю его себе на грудь.

Рядом со мной падает Савельев. У него отсутствует верхняя часть черепной коробки.

Ураганный огонь прерывается