Ах, я не знаю, что из них - розу, кубок или то - взять мне.

Я не знаю

, что из них - розу, чашу или то, что взять мне

.6

Женщины должны были использовать все преимущества своих пышных форм, потому что, как только их лилии и розы увядали, они терялись в недрах харима. Этот термин применялся не только к женам и наложницам мужа, но и ко всем женщинам его дома. В XVIII веке их уделом по-прежнему оставалось уединение; они могли выходить на улицу, но (после 1754 года) должны были скрывать все, кроме своих манящих глаз, и никто из мужчин, кроме отца, брата, мужа и сына, не мог войти в их апартаменты. Предполагалось, что даже после смерти это разделение полов сохранится: спасенные женщины получат свой собственный Элизиум, отдельно от мужчин; спасенные мужчины попадут в другой Рай, где их будут развлекать периодически возрождающиеся небесные нимфы. Женская измена сурово каралась и была редкостью; арабы клялись "честью моих женщин" как самой надежной клятвой.7 Леди Мэри сообщила, что турецкие женщины, с которыми ей разрешили познакомиться, не возмущались разлукой с мужчинами. Некоторые из них показались ей такими же красивыми по лицу и фигуре и такими же изысканными по манерам, как "наши самые знаменитые английские красавицы".8 Посетив одну из многочисленных общественных бань, она обнаружила, что женщины могут быть красивыми даже без одежды. Особенно ее очаровали дамы в купальне в Адрианополе. Они пригласили ее раздеться и принять ванну вместе с ними; она попросила прощения. "Они так настойчиво уговаривали меня, что в конце концов я была вынуждена расстегнуть рубашку и показать им свои места; это их очень удовлетворило, так как я увидела, что они считают, что я так заперта в этом аппарате, что не в моей власти открыть его; эту уловку они приписали моему мужу"; а одна из них заметила: "Посмотрите, как жестоко используют бедных английских леди их мужья".9

Турки гордились своими общественными банями и вообще считали себя более чистоплотным народом, чем неверные христиане. Многие представители высшего и среднего классов ходили в "турецкую баню" дважды в неделю, еще больше - раз в неделю. Там они сидели в парилке, пока обильно не потели; затем служитель манипулировал каждым суставом, массировал плоть, растирал ее грубой тканью, мыл; мы не часто слышим об артрите в Турции. Процветали и другие болезни, особенно офтальмия: песок и мухи поражали глаза. Но турки, как мы уже видели, научили Европу делать прививки от оспы.

Они не сомневались, что их цивилизация превосходит христианскую. Они признавали, что рабство было более распространено в исламе, но не видели реальной разницы между рабами в Турции и крепостными или слугами в христианском мире, и леди Мария и этимология были с ними согласны. Они так же ревностно, как и мы, любили цветы и заботились о них; они тоже, как и в Константинополе при Ахмеде III (1703-30), устраивали лихорадочные соревнования по выращиванию тюльпанов; очевидно, именно турки через Венецию, Вену и Нидерланды ввели в христианскую Европу тюльпан, восточный гиацинт и садовый ранункулюс, а также каштановые и мимозовые деревья.10

Искусство в Турции, как и в большинстве христианских стран, находилось в упадке. Турки считали себя выше всех в гончарном деле, текстиле, коврах, украшениях, даже в архитектуре. Они унаследовали искусство наделять абстрактную живопись логикой, связью и значимостью. Они превозносили великолепие своего фаянса (как на фонтане Ахмеда III в Константинополе), неувядаемый блеск своих изразцов, прочность и тонкость плетения, прочный блеск своих ковров. Анатолия и Кавказ были отмечены в эту эпоху блестящим ворсом и строгим геометрическим дизайном своих ковров, особенно молитвенных ковриков, чьи колонны и остроконечные арки держали склонившегося богомольца лицом к михрабу, указывающему в каждой мечети направление на Мекку. И турки предпочитали свои купольные, черепичные и минаретные мечети шпилям, аркам и мрачному величию готических соборов. Даже в этот упадочный век они возвели величественные мечети Нури-Османие (1748) и Лалели-Джамиси (1765), а Ахмед III привнес стиль Альгамбры во дворец, который он построил в 1729 году. Константинополь, несмотря на его запутанные улицы и шумные трущобы, был, пожалуй, самой впечатляющей, а также самой большой из европейских столиц; его население составляло два миллиона душ11 было вдвое больше, чем в Лондоне, втрое больше, чем в Париже, и в восемь раз больше, чем в Риме.12 Когда леди Мэри смотрела на город и порт из дворца британского посла, она считала, что они представляют собой "возможно, самую прекрасную перспективу в мире".13

В Османской империи, от Евфрата до Атлантики, правили султаны эпохи упадка. Мы уже рассматривали в другом месте14 причины этого упадка: перемещение западноевропейской торговли, связанной с Азией, вокруг Африки по морю, а не по суше через Египет или Западную Азию; разрушение или небрежное отношение к ирригационным каналам; расширение империи на расстояния, слишком большие для эффективного центрального управления; последующая независимость пашей и сепаратизм провинций; деградация центрального правительства из-за коррупции, некомпетентности и лености; постоянные восстания янычар, отвергающих дисциплину, которая сделала их сильными; господство фаталистической и непрогрессивной религии над жизнью и мыслями; вялость султанов, которые предпочитали женское оружие военному.

Ахмед III начал свое правление с того, что позволил янычарам диктовать ему выбор великого визиря. Именно этот визирь, возглавив 200 000 турок против 38 000 войск Петра I у реки Прут, принял взятку в 230 000 рублей, чтобы позволить загнанному в угол царю бежать (21 июля 1711 года). Когда Венеция подстрекала черногорцев к восстанию, Турция объявила войну Венеции (1715) и завершила завоевание Крита и Греции. Когда вмешалась Австрия, Турция объявила войну Австрии (1716); но Евгений Савойский разбил турок при Петервардейне и вынудил султана по Пассаровицкому договору (1718) эвакуировать Венгрию, уступить Белград и часть Валахии Австрии, а также сдать Венеции некоторые опорные пункты в Албании и Далмации. Попытка компенсировать эти потери набегами на Персию принесла еще больше неудач; толпа под предводительством банщика убила визиря Ибрагима-пашу и заставила Ахмеда отречься от престола (1730).

Его племянник, Махмуд I (р. 1730-54), возобновил борьбу с Западом, чтобы войной определить порядок уплаты налогов и богословские доктрины. Одна турецкая армия взяла у России Очаков и Кильбурун, другая отвоевала у Австрии Белград. Но военный упадок Турции возобновился при Мустафе III (1757-74). В 1762 году Болгария объявила о своей независимости. В 1769 году Турция начала войну с Россией, чтобы предотвратить распространение российской власти в Польше; так начался долгий конфликт, в котором войска Екатерины Великой наносили туркам смертельные поражения.